О том, что Хусайн-бек вместе с государем Сахибкираном пошли в Самарканд
editС наступлением весны того года (1366) /30б/ Хусайн-бек вместе с государем Сахибкираном отправились в сторону Самарканда, с достоинством и честью остановились вблизи города. Сначала приказали поймать тех людей, которые творили злодеяния. Государь Сахибкиран заступился за Мавлана-заду перед Хусайн-беком, остальных казнили в Канигиле 199.
Судьбой было определено то, что пока Хусайн-бек не будет устранен, не взойдет солнце дня счастья государя Сахибкирана. В то время признаки несчастья Хусайн-бека с каждым днем усиливались: он творил такие дела, не приличествующие государственному мужу. Одно из этих деяний то, что, будучи скрягой, он стал проявлять тягу к стяжательству и накопительству богатств, что не было достойно султанов. Его алчность возросла настолько, что он начал обращать взоры на людей из круга приближенных государя Сахибкирана. На Джаку-бека, Сайф ад-Дин-бека, Ак Бугу, Элчи Бахадура и Давлат-шаха Бахши он наложил дань 200 и назначил сборщика, чтобы тот собрал названные вещи. Эти бахадуры незадолго до этого все свои богатства и вещи потеряли в «грязевой [42] битве» и названные цифры они не могли собрать. Поэтому они пришли к государю Сахибкирану с жалобой. А великодушие государя было таково, что ради них он отдаст все, что потребуется. В том числе к Хусайн-беку он отправил две серьги высокой колыбели, Олджай Туркан ага. Хусайн-бек увидев, узнал серьги сестры, но тогда его алчность возросла настолько, что он уже не видел вещи сестры, и взял их.
Всего из наложенных цифр были собраны деньги и драгоценности на три /31а/ тысячи алтунов 201. Для уплаты остальных государь Сахибкиран послал собственных коней. Хусайн-бек понял, что это личные кони государя и не принял, извинившись, сказал: «Я пойду в Сали Сарай. Хочу из этих денег часть послать Хусайну Суфи, буде он выдаст свою дочь за моего сына. Ежели после моего ухода, проявив дружбу, вы отошлете остальные деньги за мной, будет очень кстати». Он сел на коня и отправился в Сали Сарай. Государь Сахибкиран отправился в Кеш, свою вотчину. Собрав те деньги наличными, отправил к Хусайн-беку, а сам занялся охотой.
Слово о том, что между Хусайн-беком и государем Сахибкираном проявилась вражда в результате козней кознедеев
editПосле тех козней судьба положила начало иного пути и печать хитрости наложила на плоскость обмана. Поскольку народ был в гневе от дурных проделок Хусайн-бека, то все отвернулись от него. И все знали, что пока государь Сахибкиран с ним в союзе, никто не может причинить ему вреда. По этой причине они составили заговор. Муса-бек, сын Баязид Джелаира, Али Дарвеш, брат его жены, и Фархад — все, сговорившись, вскрыли горло кувшина козней и, посоветовавшись с Орда Хатун, составили ложное письмо и отправили Хусайн-беку. Эта Орда Хатун была женой хана Тармаширина, и письмо передали ее дочери, то есть жене Хусайн-бека. Смысл его был таков: «Такой-то человек, то есть государь Сахибкиран, задумывает вражду с ханом и с тобой. От твоих слов и дел он весьма раздосадован. Он намерен враждовать с тобой и подготавливается к войне».
Эта женщина показала письмо Хусайн-беку. Хусайн-бек об этом рассказал хану. И хан издал ярлык 202, чтобы государь Сахибкиран и та община, /31б/ передавшая эти слова, собрались в Самарканде в присутствии Орда Хатун и разобрались с этими словами.
У государя Сахибкирана в душе не было никаких дурных намерений, поэтому, нисколько не подумав, тут же отправился в Самарканд. Муса-бек, Али Дарвеш и Фархад, услышав, что государь Сахибкиран отправляется в Самарканд, испугались, что опозорятся, и направились в сторону Ходженда.
Поистине там, где в силе честное слово, Нет там места лжи и лицемерам. Таким образом, те слова, о которых слышал Хусайн-бек, не подтвердились. А государь Сахибкиран, которому тайное вдохновение сообщало о скрытных вещах, даже о тех, которые люди скрывали очень сильно, но выдают их движения, понял, что в расположении духа Хусайн-бека появилась пыльца и он не проявляет прежнего [43] расположения. Государь Сахибкиран увидел его лицо, понял, что доверять ему нельзя. И сам он ранее думал именно так. Шер Бахрам и Бахрам Джелаир, которые с Хусайн-беком были в плохих отношениях, всегда носились с мыслью, как бы сделать так, чтобы поссорить Хусайн-бека с Сахибкираном, но не знали, как это устроить. И вот однажды государь Сахибкиран вызвал их к себе и рассказал им о тех словах. А те, услышав это, обрадовались, что достигли цели, и сказали: «Хусайн-бек с каждым из нас в плохих отношениях. Хорошо было бы, если бы его дело сделать быстрее, чтобы он не опередил. А то будет поздно, и раскаянья не помогут». Они добавили еще кое-что. Те сомнения, которые были в душе государя Сахибкирана, возросли и, договорившись с ними против Хусайн-бека, заключили соглашение. Договорились на том, что Шер Бахрам возвратится в Хутталан, свою вотчину, и займется сбором войска, /32а/ а государь Сахибкиран на этой стороне тоже будет собирать войско. Уходя, Шер Бахрам взял с собой из нукеров государя Сахибкирана человека по имени Адиль. А из своих нукеров при государе оставил некоего Тай Ходжу 203, с тем, чтобы если не придет Адиль, пошел он, дабы оба войска знали друг о друге. Дойдя до Хутталана, Шер Бахрам стал собирать войско и встал в поле Бастарк 204 и оттуда изъявил вражду Хусайн-беку. Когда Хусайн-бек увидел его вражду, решил прибегнуть к хитрости и, зная, что его устои слабы, сделал ему много обещаний и, своротив Шер Бахрама, подчинил себе.
Государь Сахибкиран, осведомившись о случившемся, написал Шер Бахраму следующее письмо: «Основу вражды положил ты. А теперь, сговорившись с ним, показываешь себя невинной овечкой. Очень скоро будет так, что тебя накажет его же стрела, и тогда твои раскаянья будут бесполезны». Так и случилось.
С этой стороны государь Сахибкиран дал войско Бахрам Джелаиру, Джаку-беку и Аббас Бахадуру и отправил их в сторону Ходженда, чтобы те главенствовали над народом джелаиров. И чтобы они схватили там Муса-бека с Али Дарвешем, сыном Баязида, которые были зачинщиками этой вражды. А те, узнав об этом, сбежали. Бахрам Джелаир собрал улус и стал править своей областью. Однако, испугавшись, что трудно будет противостоять хану с Хусайн-беком, сговорился с группой людей, не знающих государя Сахибкирана, перебил народ Али Дарвеша, а сам вместе со своим народом отправился в сторону Джете.
О том, что государь Сахибкиран с целью набора войск отправился в Самарканд
editПобедоносный государь Сахибкиран направился в сторону Самарканда, дабы собрать тамошнее войско. В это время Сулайман-бек и Джавурчи, которые также были зачинщиками вражды с Хусайн-беком, /32б/ перебежали к Хусайн-беку.
Хизр Йасури к тому времени скончался и его брат Али с Ильясом и Хаджи Мухмуд-шахом Йасурием, вместе со всеми йасуриями, надев ремень подчинения в пояса своей души, пришли служить к государю Сахибкирану. Государь назначил Кара Хиндука Барласа даругой внутренней части Самарканда и вернулся. А Хиндука благодаря своему черному счастью задумал бежать и отправился к Хусайн-беку: он был темным в делах [44] правления и слаб установлении порядка, поэтому прикинулся юродивым 205. Государь Сахибкиран только задумывал собрать войско в своем стольном граде, как высокая колыбель, Олджай Туркан ага заболела. Государь только собрался было отправиться в путь, как ее нежная душа покинула ее нежное тело и преставилась всевышнему Господу. И время плакало, описывая ее состояние сотнями языков 206.
Великая душа государя Сахибкирана глубоко опечалилась, он пришел в полное замешательство, и его глаза превратились в реку и изрыгали жемчужные слезы величиною с его ладонь. Относительно этого случая рука помощи коротка. Однако рука терпения сильна, ибо: «Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему мы возвращаемся» 207.
Дочь государя Сахибкирана, Султанбахт бегим, была от нее 208.
Когда Хусайн-бек услышал эту весть, в нем проснулась любовь, которая бывает у единоутробных, и, облачившись в траурные одежды, был в глубокой печали. Вместе с тем родственные отношения, которые у него были с государем Сахибкираном, оборвались, он остался в рассеянности.
/33а/ О том, что государь Сахибкиран пошел с войском на Хусайн-бека
editВ году семьсот шестьдесят седьмом, соответствующем году Лошади (1366), государь Сахибкиран, собрав огромное войско, пошел воевать с Хусайн-беком, а в авангарде отправил Сайф ад-Дин-бека с многочисленным отрядом. Хусайн-бек, который со всевозможными хитростями заманил к себе и подчинил Шер Бахрама, думал, что и с государем Сахибкираном проведет такую хитрость. Но, увы, его задумкам не [суждено было] сбыться. Как такой царь может не знать о кознях врага?
В ту пору он отправил к государю Сахибкирану Ибадулла Бахадура с Малик Бахадуром с разными клятвенными словами 209. Лукавые слова, которые он сказал, были следующие: «До этой поры между нами было согласие и, действуя в союзе, мы добились власти. И теперь тоже нам не следует нарушать то правило и следует сделать то правило для нас ярлыком, выбросить из головы дурные мысли. Ты верь этому договору и никак не допускай мысли об опасениях».
Победоносное войско только что прошло Кахлагу и остановилось в Байсуне 210, как подошли Малик и Ибадуллах. Они доложили слова и текст договора Хусайн-бека и еще добавили: «Обязательно вам нужно помириться». Сахибкиран тайным вдохновением понял, что его клятвам не следует верить, и не принял договор. Однако Йасурийцы испугались, что эти двое помирятся, и изъявили неповиновение.
В то время Джаку-бек и Аббас Бахадур, ушедшие вместе с Бахрам Джелаиром в Ходженд, достигли его. И между собой решили, /33б/ что род йасури, который проявил вражду, [надо] поймать и посадить под стражу. Однако государь Сахибкиран не согласился с такой манерой действий, запретил это и языком государственного мужа сказал: «Если мы будем действовать так, то в дальнейшем у них не будет веры к чему-либо доброму и от этого нам будет только вред. Если дом нашей власти будет построен добром, то никто не сможет нанести нам вреда. То дерево, [45] которое питается водой справедливости и добродетели, принесет плоды счастья» 211. После этих слов он уважил йасурийцев добрым словом, отпустил их восвояси. Он отпустил также и остальное войско, а сам возвратился в Карши. А Хусайн-бек, собрав многочисленное войско, вместе с Шер Бахрамом направился в сторону государя Сахибкирана, Мубаракшах и Шайх Мухаммад, сын Баян Сулдуза, были весьма склонны в сторону государя Сахибкирана, но принужденные подчиниться Хусайн-беку, присоединились к нему.
О хитростях и кознях Хусайн-бека и о том, что он отправил к Сахибкирану Хизра Хазиначи с предложением о перемирии
editЗлокозненный Хусайн-бек, применив хитрость к государю Сахибкирану, отправил Хизра Хазиначи с Кораном, на котором поклялся, и передал: «Если мы будем враждовать друг с другом, страна придет в расстройство и народ будет разорен. Я определенно знаю, что ты желаешь мусульманам добра, и добродетельность, милосердие свойственны тебе. Но было бы лучше, если бы ты не занимался враждой. Теперь я считаю, что будет правильно, если мое войско будет стоять в Чаганиане 212, а твое — в Хузаре, я с сотней и ты с сотней подойдем в местность Чакчак 213. И там заново заключим клятвенный договор, такой, что никто не посмеет пожаловаться. Пока не увидимся, дело не решится».
Сахибкиран понял, что тут скрыты хитрость и козни, поэтому его душа не согласилась. Однако все беки были согласны на перемирие и сказали: /34а/ «Лучше будет, если вы помиритесь». Он не мог перечить им. Войско он оставил в Хузаре, а сам взял триста лучших воинов в полном вооружении, на сильных конях и отправился с ними. Из них двести человек он оставил в Янгикенте 214, а сам пошел с сотней. После такого решения он только собрался отправиться, как поступило сообщение, что Хусайн-бек в Нандаке 215 убил Шер Бахрама. Все, что предсказывал государь Сахибкиран, так и сбылось.
Хусайн-бек направил в сторону государя Сахибкирана три тысячи человек. Из рабов государя один раб, таджик, находился в их среде. Он сбежал от них, ходил, не останавливаясь днем и ночью, чтобы довести эти сведения до государя. Государь остановился в Янгикенте, а тот раб к вечерней молитве подоспел к дверям государя. В тот вечер на карауле стоял нукер по имени Бахрам, без ума и сообразительности, тот ему и сообщил. Сей безумец подумал, что если он доложит эту весть государю, опять будет размолвка, а все беки были склонны к миру. Поэтому он не доложил государю, а того человека избил и прогнал. Люди Хусайн-бека ранним утром подошли, как сель. Однако предусмотрительный государь Сахибкиран еще заранее в полном вооружении подошел к обусловленному месту. Когда услышал, что подошли люди Хусайн-бека, со своими людьми, еще раньше проведенными через узкое место, преградил путь врагу, и случилось сражение. Ударами сабель остановили врага, рубя и сражаясь, он достиг Катлаша 216, места слияния двух речек Чекдалика. [46]
У противника не было сил, чтобы идти дальше. Когда весть об этом дошла до Хузара, где находилось войско государя, испугались и все разбежались. /34б/ Государь Сахибкиран с малым числом воинов, оставшихся при нем, перешел Хузар и остановился в Карши. Посоветовавшись с беками, решили, чтобы спасти честь, обоз отправить в Махан к санджарийцам, которые были дружественны с государем Сахибкираном и было с ними взаимное доверие. После того как обоз достигнет того места, будут думать, как быть с врагом. На совете все сошлись на этом и договорились собраться у колодца Исхак 217. А пока все разошлись к своим людям и скарбам, собрали их и в ту же ночь отправились в путь. На рассвете войско Хусайн-бека достигло Карши, Муса-бек и Хиндушах-бек вошли в крепость и там остановились.
Государь Сахибкиран подошел к колодцу Исхак и долго ждал, пока подошли его нукеры со своими людьми и скарбом. После того как все собрались, оттуда поднялись и направились в сторону Махана, перейдя реку Аму. Вошли в степь. Государь Сахибкиран отправил посланника к бекам Герата и Мухаммад-беку Джаникурбани, дабы узнать, каковы их дела. Пока посланник съездил, два с половиной месяца стояли у колодца Шураб 218. В это время все караваны, которые шли из Хорасана в Мавераннахр, останавливали и не пускали. Когда из Герата вернулся посланник, Сахибкиран пустил слух, мол «гератский малик приглашает нас». Караванам дал разрешение, а сам направился по хорасанской дороге. Караваны, придя в Карши, сообщили, что государь Сахибкиран «отправился» в Хорасан к Малику. И Муса-бек, услышав эту весть, поверил, вышел из крепости Карши и, собрав войско, с семью тысячами конных остановился в местности Маймург 219 и подумывал пойти в сторону Узгенда 220. Малик Бахадур тоже с беками кошунов и пятью тысячами из народа караунас, пришедшими от Хусайн-бека, перешел Хузар и остановился в селении Коргашун /35а/ тоба Валвали 221.
О том, что государь Сахибкиран пришел в Карши
editАллах велик, Он и всемогущ, сказал: «А кто полагается на Аллаха, для того он достаточен. Ведь Аллах совершает свое дело: установил Аллах для каждой вещи меру» 222. И в подлунном мире все, что происходит хорошего и плохого, это по воле Господа всевышнего.
Цветок всякого желания находится в своем цветнике. Если воля господня решит что-либо сотворить, всегда находит причину. Победу не принесут многочисленность и величие войска, они обречены, если Господь не вспомоществует, ибо он сказал своим рабам: «Он дарует помощь, кому желает, — Он велик, милосерд!» 223 Ежели Господь кому-либо благоволит, то он раскрывает ему глаза своим светом, очи его делает зрячими, видящими и скрытное. Такой, если даже ударит об стальную гору голой рукой, извлечет для себя пользу. И если такой чуть дотронется до конца двери желаний, она тут же открывается, и если он обратит взор надежды, куда бы ни было, она тут же сбывается.
Цель от этих слов в том, что случилось с государем Сахибкираном, когда он остановил караваны, затем опять разрешил им идти, а сам при них «отправился» в сторону Хорасана. После того как караван отправился, он долгое время оставался на том [47] месте. А когда караван дошел до Карши, он обратился в сторону врага. В то время на его службе было не более двухсот сорока трех человек. Согласно указанию Аллаха: «А когда ты решился, то положись на Аллаха» 224 — с полной верой и упованием на него с тем малым числом людей он отправился в сторону Карши. А в Карши и около него сидело в засаде двенадцать тысяч конных во главе с несколькими именитыми беками. Вечером возвратились к реке Аму и вместе с сорока человеками бросились в реку Аму /35б/ и конными переплыли ее. Прибрежное селение Хустар 225 он окружил, чтобы оттуда никто не выбрался. Отсюда послал суда на тот берег, чтобы оставшиеся там люди переплыли сюда на судах. Знатные люди, которые в том походе были на службе государя, суть следующие: Суюргатмиш Оглан, Давуд-бек из рода дуглат, который был мужем старшей сестры, Кутлук Туркан ага, государя Сахибкирана, Джаку Барлас, Муаййид Арлат, муж младшей сестры, Ширин-бек ага, государя Сахибкирана, Сари Буга Джелаир, Хусайн Бахадур, Сайф ад-Дин-бек из нукузов, Аббас Бахадур Кипчак, Ак Буга Бахадур Найман и Махмуд-шах Бухари. Оттуда тронулись и ночью же достигли Бурдалыка 226. Посланники Муса-бека были там, их задержали. Ночь провели там, на рассвете пустились в путь и к вечеру остановились в местности Фарди Кохна. Утром заняли все дороги и всякого шедшего к реке задерживали. Ночью оттуда тронулись и благополучно добрались до Шахрикента 227. Там Джаку-бек сказал: «Мой совет таков, уповая на Бога, нужно сделать набег на Муса-бека: если он попадется нам в руки — это то, что нужно»». На это государь Сахибкиран сказал: «У нас людей мало. Упаси Господи, если будут потери, нам снова собраться будет трудно. Вы стойте здесь, а я пойду в Карши и разузнаю все ходы и выходы». И тут же, сев на коня, поехал в сторону Карши. Дойдя до крепостного рва, сошел с коня. Ров был наполнен водой и он, отдав лошадь Мубашширу, по водосточному желобу, по которому шла в город вода, по колено войдя в воду, добрался до земляного вала крепости и взошел. Абдуллах шел за ним. Когда добрались до ворот в сторону Хузара, Сахибкиран постучал в ворота и понял, что за воротами насыпана земля. Оттуда пошел смотреть другие места и, увидев одно низкоб /36а/ сев на коня, пошел к своим воинам. В ту же ночь с ними пришел в Карши. Сорок три человека поставил сторожить лошадей. Со ста воинами с лестницами, взятыми в Бурдалыке, прошел по тому месту, откуда ранее проходил. И еще сто человек поставил у ворот.
Те храбрецы поднялись на земляной вал, и на том месте, которое он показывал Абдуллаху, поставив лестницы, поднялись на крепостную стену, подошли к воротам, и всех, кто был внутри у ворот, перебили. Дарвешбоккабанд топором пробил ворота. По команде государя Сахибкирана стали трубить в трубы. Немедля быстро пошли внутрь крепости. Жители Карши, услышав звуки труб, проснулись и были ошеломлены. Стрела решительности и проворства государя Сахибкирана попала в цель, и крепость была взята. Жена и дети Муса-бека попали в плен, мужчин положили в зиндан 228. Попавший в плен сын Муса-бека, Мухаммад-бек, был еще ребенком. Государь приказал отпустить его, чтобы он пошел к отцу: если увидят его, его воины отступят. Мухаммад-бек в ту же ночь ушел и доложил отцу о случившемся. Однако те не стали долго церемониться. Муса-бек [48] в тот же миг послал человека к Малик Бахадуру и оповестил его о случившемся. Тот пришел к нему, оба, сговорившись и собрав войско, вместе пошли к крепости и с двенадцатью тысячами воинов обложили ее. Муса-бек из рода тайджиют подошел к городским воротам, а Малик Бахадур с воинством караунасов подошел к Хузарским воротам.
Государь Сахибкиран собственной персоной стоял у городских ворот, Сари Буга был на его службе. Давуд-бека, Муаййид-бека и Сайф ад-Дин-бека отправил к Хузарским воротам, /36б/ чтобы те крепко стояли там. Суюргатмиш Оглана, Аббас-бека, Хусайн Бахадура, Ак Бугу и других беков отправил в различные места к башням. Муаййид-бек с тридцатью людьми вышел за ворота, набросился на врага и наделал такие дела, которые были не под силу даже Рустаму и Исфандияру. В виде трофея он взял шестьдесят лошадей и ввел в город.
В то время Дуррака Бахадур отложился от противника, перешел на эту сторону и вошел в город, и ему было оказано много чести. Сахибкиран решил в тот день выйти за город и дать врагу сражение. Однако Сайф ад-Дин-бек, будучи осведомленным в науке звезд, доложил: «Было бы хорошо, если бы вы переждали этот день. Утро следующего дня весьма подходящее время». Услышав это, он решил переждать.
Со стороны врага Тезакчи Бахадур с двумястами людей, все с поднятыми щитами над головами, подошли к воротам и всю ночь стояли там. В следующий рассвет Ак Буга Бахадур и Ак Темур Бахадур, опустив мост ворот, с пятьюдесятью людьми вышли за город, неожиданно напали на них и убили многих, пустили реку крови.
По фирману государя Сахибкирана Али-шах и Дарвешак Бургучи с двадцатью конными вышли из крепости на помощь тем пешим. Со стороны врага подошел Тагай Буга Бахадур, играя саблей. Ак Темур Бахадур преградил ему путь и одним ударом сбил его с ног.
В войске Муса-бека был один молодой йигит, узбек, славный богатырь, выйдя вперед, здорово дрался, демонстрируя молодость и удаль. Высоко над головой он нес булаву, подобную горе Эльбурз 229. Казан Буга вышел вперед к нему, обе его руки вывернул назад так, что тот не мог двигаться. В это время подошел кто-то и одним ударом сабли убил его.
/37а/ Сари Буга и Элчи Буга Бахадур, взяв в руки свои луки, сверху ворот пускали стрелы, и их стрелы сверху доходили до находящихся внизу врагов и, отняв их души, уносили наверх, в небеса. Враги, испугавшись, побросали свои копья, прикрывшись щитами, бросались в ров, который вырыли для себя. Победоносное войско преследовало их оттуда, извлекло их из палаток и перебило на улицах города.
Со стороны противника пришел еще Тукель со ста воинами, произвел натиск и обратил их лица назад. Государь Сахибкиран вышел из крепости с пятнадцатью конными и стал рубить. Когда бахадуры увидели его, их силы умножились и Элчи Буга с Бахрамом пошли на Тукеля. А он прятался за одним забором. Элчи Буга со стены напал на него с саблей. Тот стал убегать от него и в это время один хорасанский йигит изрубил его саблей.
Муса-бек воевал во главе своих семи тысяч воинов, но, будучи бессилен [49] сражаться с государем Сахибкираном, забыв стыд и честь, бежал. У Хузарских ворот сражался Малик Бахадур со своими пятью тысячами воинов из народа караунас. Государь Сахибкиран со своими шестьюдесятью бахадурами бросился на них. Когда Малик увидел, что к нему направляется сам государь Сахибкиран, дрогнул, не устоял и бежал аж в свою область. Государь Сахибкиран стал преследовать его, и он, увидев очертания государя, не остановился и у себя на родине, его войско рассеялось, а сам бежал, куда глаза глядят.
Смотрите, какова божья милость! Если Он обратит свой заботливый взор на одного из своих рабов, то он с двумястами сорока тремя воинами осмелится выйти против двенадцатитысячного вражеского войска, победит его и за два дня отвоюет у него город и крепость, /37б/ пленит его людей, жен и возьмет много богатств. И эти слова не являются ложью, они действительно имели место, ибо мы это записали и уточнили в ходе правки текста на собрании со слов участвовавших в том сражении людей и видевших его воочию. В них нет ни малейшего преувеличения и искажения 230.
Величие и слава врага были осрамлены, и он рассеялся в разные стороны. И государь, как Солнце, единственный бросился в скопище врагов — звезд, чтобы их изничтожить, или он был подобен льву, охотящемуся в ночное время, набрасывающемуся на стадо. А Давуд-бек, подобно самой победе, носился впереди и преследовал врагов. Со стороны противника сто человек, которые должны были сторожить их войско, разделились в два кошуна; один кошун ударил в Элчи Буга Бахадура, а другой направился в сторону государя Сахибкирана. А государь Сахибкиран, обнажив саблю, пустился в их сторону так, что был подобен ветру, сносящему ветки, и, рубя их, рассеял. Когда другие увидели такое нападение, не устояли и разбежались в разные стороны, их лошади стали добычей.
Арзу Малик ага, дочь Баязид Джелаира и жена Муса-бека, присоединилась к войску Малик Бахадура и стала отступать. Государь Сахибкиран, который преследовал их, обратившись к Малику, сказал: «Я прощаю тебя. Однако выйди из среды женщин!» Когда Малик услышал этот зов, он отделился от женщин и унесся подобно ветру. Женщины продолжали скакать верхом, а государь Сахибкиран, подобно Солнцу, один преследовал их.
Но среди женщин был конный нукер по имени Ашик Таз и скакал, держа в руках лук со стрелой. Хотя он в этом деле не был особливым мастером, однако государь Сахибкиран опасался его неопытности, ибо тот, будучи неопытным стрелком, мог поразить нечаянно. А если бы вдруг он поразил стрелой государя, то народ сказал бы, что /38а/ он получил стрелу из-за женщины.
В это время волею судьбы коня государя Сахибкирана охватила нужда из-за ячменя, и он остановился. Давлат-шах Бахши догнал его и, закрыв голову щитом, поскакал за женщинами. Тот человек, который держал лук и стрелу, вынужден был выстрелить одну стрелу. И тогда стало ясно, кто он, и вкупе с женщинами он стал убегать. Давлат-шах сколько бы ни скакал за ним, не догнал их. В то время Арзу Малик была беременна девятимесячной Туман ага. Это было счастьем счастливого дитя, что рука [50] преследова-ния не достигла их, ибо издавна было предопределено Богом, чтобы эта счастливая девочка была связана браком с государем Сахибкираном. Об этом будет сказано потом 231.
Государь воротился из Акуби, который был близок к Кизилкаку, и присоединился к войску 232. Джаку-бек и Сайф ад-Дин-бек преследовали врага по Чекдалику до узкого прохода Чакчак 233 и привели тысячу джелаиров, которые убегали.
Ту зиму (1366-1367) государь Сахибкиран счастливо провел в Самарканде, оказал милости и роздал милостыню великому и малому, неимущим и нищим из народа, обратил на них взор сострадания. И приложил усилие к земледелию и строительству. Махмуд-шаха он направил в Бухару, чтобы он правил той областью, собрал налог от имущества и часть прислал ему. Беки-шаха, который несчастным скитался по Хорасану, знаком пригласил его и дал ему [округ] Амуй со всем принадлежащим. Благодаря государю он стал правителем у себя на родине. Али Йасури, который также скитался со своими йасурийцами, пришел и присоединился к Махмуд-шаху, своему зятю. Государь многократно посылал к ним людей, милостиво приглашая их, однако они не удостоились счастья. Муаййид-бек свою жену, Ширин-бек ага, послал в Махан. /38б/ И Тармачи Бахши свой обоз послал с ними, а они заблудились по дороге и у них пало много лошадей и скота. И только один человек знал дорогу, тот и довел их в Махан, к обозу государя Сахибкирана.
О том, что Хусайн-бек с войском пошел на государя Сахибкирана
editМуса-бек отступил от государя Сахибкирана и пришел к Хусайн-беку, рассказал ему обо всем случившемся. Хусайн-бек крайне удивился этому событию и призадумался и, быстро собрав все свое войско, из Сали Сарая направился в сторону государя Сахибкирана. Амир Улджайту Апарди, Джахан-шах, сын Тайгу, и Муса-бек с десятью тысячами караунасов шли в авангарде. Они прошли Кахлагу и остановились в узком проходе Чакчак, стали готовиться к сражению.
Государю Сахибкирану доложили об этом. Он решил сделать набег на них и направился в их сторону по дороге Йалгузбага. Несколько человек он отправил по верхней дороге, чтобы те взяли языка и узнали о положении дел. Те привели двадцать человек из стана врага. Когда те доложили о положении, стало очевидным, что те ночью перешли узкое место в Чакчаке и прибыли в Чекдалик. Государь еще послал человека на разведку. Этот человек узнал, что Муса-бек, Улджайту Апарди и другие беки с десятью тысячами конных стоят в Ак Кия 234 в полном вооружении. Людей у государя Сахибкирана было не более двухсот. Несмотря на малочисленность воинов, они построились в боевом порядке и пошли на врага. Когда войска увидели друг друга, с обеих сторон поднялся шум.
Государь Сахибкиран тайным вдохновением узрел и сказал про себя: «Когда Господь великий даровал тебе такую победу, то до скончания века держись этого слова и благодари Бога за ту победу. И отныне в этой войне не дерзи». /39а/ Государь увидел, что враг стоит прочно, и он не сможет сделать набег. Счел лучше возвратиться и [51] пошел по дороге Корданга 235. Вражеское войско, несмотря на свою многочисленность и величие, и видя, что против них пришли малочисленные люди, они не нашли в себе мочи преследовать их или что-либо предпринять против них, стояли, как вкопанные, на своих местах.
Государь Сахибкиран направился в сторону Карши, а оттуда в Бухару. Али Йасури и Махмуд-шах вышли ему навстречу, служили ему и остановились в Бухаре. Однако у Джаку Барласа были сомнения и он был в плохих отношениях с Махмуд-шахом. Это по той причине, что ранее он Махмуд-шаха привязал к хвосту лошади, пустил вскачь и побил его камчой. Не доверяя ему, из доброжелания сказал государю Сахибкирану: «Не советую здесь оставаться, пойдем в сторону Хорасана». Но государь не внемлил его словам.
Джаку-бек, Сайф ад-Дин-бек и Аббас Бахадур, договорившись между собой, без разрешения ушли в Хорасан, в сторону Махана. Через несколько дней поступило сообщение, что подходят Хусайн-бек со своими людьми и Улджайту Апарди с многочисленным войском. Государь Сахибкиран сказал Али Йасури и Махмуд-шаху: «Мой совет таков, сделаем набег на врага». Но у них не было силы выйти из города, они не приняли это предложение и сказали: «А наш совет таков, что мы останемся в городе. А когда враг подойдет близко, мы сможем отразить его».
Государь Сахибкиран понял, что у них другое решение, нельзя им доверять и, выйдя оттуда, направился в сторону Хорасана. Дойдя до реки Аму, стал ожидать судна. И тут он увидел несколько судов, плывущих с верха реки. Он приказал, чтобы они подплыли к этому берегу. /39б/ Государь на судах переплыл реку и по пустыне направился в Мерв. А оттуда дошел до Махана и благополучно присоединился к обозу.
О том, что Хусайн-бек подошел к Бухаре и осадил ее
editХусайн-бек с войском подошел к Бухаре. Али Йасури и Махмуд-шах, посовещавшись с вельможами Бухары, закрылись в городе со всех сторон. Хусайн-бек, подойдя к городу, начал военные действия. Городской люд вышел из ворот Каллабад 236 за город и стал сражаться с врагом. Хусайн-бек сделал обманное движение и отступил к гробнице шайхулалама Шайх Сайф ад-Дина Бохарзи 237. Таджикский народ подумал, что те отступают, стали их преследовать и сражаться луком со стрелой и камнеметами. Потом то войско повернулось назад и стало теснить вышедших людей до городских ворот. Многие люди остались под копытами лошадей, многих поубивали, а остальные, побросав луки и стрелы, побежали в город и закрылись в нем.
После того, сколько бы ни старались собрать горожан и защитить город, никто им не поверил. Многие вышли из города и направились в сторону Махана. Хусайн-бек послал за ними людей, и те преследовали их до самой реки, у многих отобрали имущество. Али и Махмуд-шах с несколькими людьми остались пешими и тысячью страданий уцелели. Они, переплыв реку, дошли до Мерва, а оттуда — в Махан и пришли служить государю Сахибкирану и позорно рассказали обо всем, что случилось. Однако государь Сахибкиран своей милостью отнесся к ним хорошо, обнадежил их и, уважив, [52] предоставил им лошадей и халаты. Затем он отправился на охоту и счастливо охотился.
После того как Бухара была сдана Хусайн-беку, он там оставался несколько дней. Затем Халил-бека с несколькими беками оставил на защиту области, а сам вернулся в Сали Сарай.
/40а/ Государь Сахибкиран в степи Махана поджег колючки. После того выросла свежая трава, которой вскормили лошадей, и те набрали жиру.
О том, что государь Сахибкиран пересек реку Аму и напал на войско Карши
editВ Махане государю Сахибкирану стало известно, что Беки-шах, один из его слуг, подчинившись Хусайн-беку, стал даругой селений и населения побережья Аму и тут, в Амуе, 238 он престольно правит и, поставив ногу за пределы подчинения, ступил на дорогу мятежа и смуты. Судьба знает человека, когда кончается то, что дано Господом человеку в этом мире, он забирает его.
Когда Сахибкиран услышал об этом, огонь гнева охватил его голову, с шестью сотнями человек пошел по Торткульской дороге 239 и за одну ночь добрался до берега реки. В то время на реке было половодье, она текла полная, бурно и быстро. Государь стал искать место переправы и нашел переправу южнее Бурдалыка 240. И приказал бекам: «Четыреста человек идите вниз по реке!», а сам с двумястами в предполуденное время бросился в реку и ко времени полуденной молитвы переплыл реку. Там переждали ночь и в предрассветное время бросились на Беки-шаха с четырех сторон. Тот был богатырем и хорошо стрелял; он вынес лук со стрелой. Однако Господь сохраняет долю раба: он во время метания стрелы тетиву натянул неполностью, и стрела попала в щит Хитайи Бахадура. Дуррака и Хитайи Бахадур быстро настигли его и связали.
Государь Сахибкиран приказал: «Суда послать на тот берег, чтобы переправить сюда оставшихся там беков!» Беки переправились сюда и пришли /40б/ служить. Государя Сахибкирана известили, что войско караунасов сидит вокруг Бухары. Государь великодушно решил так: пойти и рассеять собравшееся там воинство. Ночью он тронулся отсюда и в местности Бермас 241 настиг их. И два войска, встретившись, так сразились между собой, что сильнее этого в мире не было. Дуновение победы и ветер триумфа волей Всевышнего направились в сторону государя Сахибкирана. И Халил-бек, который был набольшим в стане противника, бежал, а его воинство было рассеяно в мгновение. Государь Сахибкиран после этой победы счастливо пересек реку Аму, и около месяца стерегли колодцы. Затем отправились в Махан и там отправили Беки-шаха в иной мир.
О том, что государь Сахибкиран отправил Джаку-бека в Герат к Малик Хусайну Карту
editКогда государь Сахибкиран находился в Махане, Джаку-бека отправил посланником к Малик Хусайну, бывшему царем области Герата. Излагая дружбу и приязнь, он сказал: «Я приду в Серахс. Если бы господин Малик с той стороны тоже подошел туда, мы могли бы между собой заключить договорные условия, это было бы очень хорошо». [53] Малик хорошо встретил Джаку-бека и отпустил обратно. Джаку-бек, придя к государю, доложил все, что слышал от Малика. А государь до этого по совету Хаджи Барласа посещал Герат и по его (Малика) делам он знал, что тот за человек 242. Знал, что его словам доверять нельзя, и его душа не приняла сказанное им. Но ввиду /41а/ необходимости послал дражайшего сына, мирзу Джахангира, вместе с Мубарак-шахом Санджари. И передал: «Нам известно, что доброй душе господина Малика иное, чем добро, далеко. Поэтому я посылаю сына в ваше присутствие. В этой области мы не можем оставаться долго. Наша цель в том, чтобы возвратиться в наши земли. Но и после того как мы уйдем, наши люди здесь будут находиться некоторое время. Мы надеемся на вас, что будете заботиться о наших оставшихся людях и не уменьшите милость и заботу о них. И да привет».
О том, что государь Сахибкиран пришел в Мавераннахр и сделал натиск войску Хусайн-бека
editГосподь всевышний, велик Он и славен, издавна определил государю Сахибкирану царствование и правление и был удостоен стиха Корана: «Потом сделали мы вас преемниками» 243. Дерзновенность государя не давала ему долгое время засиживаться на одном месте. По сути ему все удавалось. В то время, когда страна Мавераннахра вся находилась в руках врагов и в разных местах находились группы врагов и они бдительно охраняли эти места, государь Сахибкиран направился в сторону Мавераннахра. Уповая на Всевышнего, всего с шестьюстами человек на рассвете переплыл реку Аму и остановился у одного кишлака. Там был один заброшенный сад, они остановились там. Когда лошади отдохнули, они снова сели верхом, прошли местность Джуйбар, через Хузар и окружили Карши 244. Там были несколько людей Муса-бека, всех их поймали и связали. Атанчук, Кудах и Давуд-шах со своими людьми бежали. Дуррака и Шайх Али Бахадур передрались с караванщиками, избили их и привезли двух верблюдов с вьюками шелка к государю Сахибкирану. Государь узнал вещи караванщиков. Приказал, чтобы немедленно возвратили хозяевам, и ничего из них не взял 245.
Из народа караунасов /41б/ пять тысяч человек сидело в Кози Мундаке 246. Сулайман-бек Йасури отошел к ним. Барат Ходжа и Хинду-шах также со своими воинами присоединились к ним. Атанчук и Кудах перешли через Хузар и тоже присоединились к ним.
Государь Сахибкиран обо всем этом не знал. Когда солнце село, он счастливо отправился из Карши, в полночь достиг Навката 247 и там узнал, что войско караунасов стоит в сборе. Тогда он вышел из этого селения и остановился на поле. Затем он продолжил идти. В это время Джаку-бек упал с коня и сильно захворал. Государь Сахибкиран с тридцатью человеками отправил его в Махан, а сам обратил свой лик в сторону врага. Беки и все бахадуры были единодушны. Однако Али Йасури не советовал идти на это сражение. Некоторые из его родственников доложили об этом государю Сахибкирану, и Сахибкиран его силой заставил сесть на коня. Шайх Али Бахадур и Ак Буга Бахадур с шестьюдесятью человеками пошли в авангарде. Со стороны противника в авангарде был Хинду-шах с тремястами конных. Бахадуры обеих сторон пустили коней вскачь и ударами сабель окрасили кровью поле сражения. [54]
Волею всевышнего Аллаха победа была на стороне государя: Явмурд, один из его людей, несмотря на многочисленность врага, вместе с бахадурами государя сделал натиск на врага, оттеснил его аж до кула и благополучно возвратился назад. Государь сошел с коня и некоторое время передохнул. В тот же день, к полудню, он опять, сопутствуемый счастьем, сел на коня и шестьсот воинов построил в семь кошунов. Государь знал, что враг слишком многочисленный, а у него людей очень мало. Однако своей милостью он поднимал дух воинов добрыми словами, обещаниями /42а/ пробуждал в них надежду и говорил: «Сегодня — день мужчин, будьте мужественны!»
Давуд-бека, Сари Буга-бека, Хусайн Барласа, Сайф ад-Дин-бека, Аббас Бахадура, Ак Буга Бахадура, Хинду, Элчи Бахадура, Дурраку, Шайх Али Бахадура, Али Йасури, Чубина и Махмуд-шаха — каждого он поставил в куле на свое место. А сам, встав на караул, пошел в авангарде. Когда враг стал близко, он приказал: «Сражайтесь тремя группами!» Когда войска сошлись лицом к лицу, Мавлана Бахриддин сбежал вместе с сыном. Али Йасури тоже бежал с двумя нукерами. Однако государь Сахибкиран, положась на Аллаха, великого и всемогущего, набросился на врага.
Такое огромное войско и мгновения не устояло и часа, при первом же нападении государя Сахибкирана, не стерпев, бежало с поля сражения. Победоносное войско преследовало их до Чекдалика, поймали их старших, взяли много вещей, коней, верблюдов и тканей, затем воротились.
В том войске Улджайту Тайанхани и Пулад ранее были в дружбе с государем Сахибкираном, а теперь оказались на стороне врага. Бахадуры государя Сахибкирана, поймав, обезглавили их и головы принесли государю Сахибкирану. От этого случая у государя Сахибкирана августейшая душа расстроилась, хотя те были заодно с врагом. Но он, вспомнив прежние беседы с ними, отдал им дань. В память о них прочитали намаз.
/42б/ После этой победы государь решил преследовать врага до Хисара и, собрав там войско, пойти против Хусайн-бека. Но беки не согласились с этим решением и, сговорившись, сказали: «Эти люди советуют, что на Хисар не пойдем. Лучше будет, если пойдем в сторону Самарканда».
Государь Сахибкиран согласился с их мнением 248.
О том, что государь Сахибкиран счастливо отправился в сторону Самарканда
editГосударь Сахибкиран, собрав войско Кеша и его окрестностей, отправился в сторону Самарканда. Тармачук Уйгура и Тагай-шаха, поставив даругой в области Кеша, сам направился в Самарканд. Когда он подошел близко к Самарканду, Учкара Бахадур с войском Муса-бека вышел из города и у ручья Рахматаби 249 построился в боевой порядок. Государь Сахибкиран направился в их сторону и одним броском рассеял их всех. Ак Темур Бахадур бросился преследовать Учкара Бахадура и, догнав его, сделал один взмах саблей и, задев колчан, изрубил пополам все его стрелы. Учкара, обернувшись на седле, раз ударил саблей. Сабля попала на голову коня Ак Темура, конь упал, и он остался пешим. Учкара [55] побежал и вошел в город. Сахибкиран благополучно остановился в местности Ревтан 250.
Учкара собрал полторы тысячи человек и еще раз вышел за город воевать. Победоносное войско подобно льву, идущему на охоту, поскакало в их сторону. Те испугались и, не устояв, бежали с поля боя. Улицы города горожанами были заграждены и во многих местах сужены, чтобы затруднить проход коней. И то отступавшее войско проходило по этим узким местам, у многих лошадей седла были поломаны и они с большими уронами вошли в город. Государь Сахибкиран оттуда счастливо воротился и /43а/ направился в сторону Фаринкента, пройдя ее, на несколько дней остановился в Сагарче 251. В это время поступило сведение, что Улджайту и Пулад Буга, собрав войско караунасов, приближаются сюда. После этого известия из Кеша прибежал Тагай-шах и сказал: «Группа людей неожиданно напали на Тармачука и убили его». Государь Сахибкиран, услышав это сообщение, остановился у реки Йам. Аргун-шах Бурдалыги, который был отправлен за сбором сведений, вернулся и привел с собой человека. У этого человека потребовали сведения, несколько переждав, тот ответил: «Улджайту и Пулад Буга остановились у реки Том 252, а Хусайн-бек с войском остановился в Карши». Государь Сахибкиран, будучи озарен светом Всевышнего, счел нужным следовать поговорке: «Всякому делу — свое время» 253 , и что с делами судьбы надо мириться, ибо придет время, и он врагов изловит собственноручно. И как сказано в Коране: «И это для Аллаха не велико» 254.
По этой причине войску, собранному из Кеша, он разрешил уйти. А с шестьюстами человек, пришедшими с ним из Хорасана, он направился в сторону реки Самарканда 255. Хусайн-беком было сказано Муса-беку, чтобы тот стерег дорогу государя Сахибкирана и не пропустил его. Муса-бек и Учкара Бахадур с войсками стояли у Кукельдара Ачиги и приготовились к сражению. И когда государь Сахибкиран подошел к ним и напал на них, те подобно мухам, унесенным ветром, не устояли и бежали в сторону Самарканда. Государь Сахибкиран ночью воротился оттуда, остановился в Сагарче и отпустил коней, чтобы они отдохнули. На рассвете сели верхом и /43б/ ко времени вечерней молитвы достигли Корчука и там остановились. Отдохнув там один час, опять пустились в путь и, достигнув на рассвете местности Тева Бойни, остановились. В предполуденное время оттуда тронулись и к вечеру достигли Кокнака, перешли реку Ходженда и там остановились 256.
Кайхусрав Хутталани и Бахрам Джелаир, ранее ушедшие к хану Джете, на подмогу от хана привели с собой под началом Кучун Темура и Ширавула 257 семь тысяч воинов Джете. Они остановились в Ташкенте. Вместе с собой они привезли и приказ хана, чтобы войско этой области вместе с улусом собрались у Бахрама. Согласно этому приказу, они стали править этой областью. Государь Сахибкиран, услышав о них, направился в сторону Ташкента. У Бахрама ранее была дружба с государем, и он говорил: «Дело твое с Хусайн-беком как-нибудь решим». У него была договоренность с государем выступить против амира Хусайна. Поэтому государь Сахибкиран и решил идти к нему. Однако тот не вспомнил о своем том обещании и договоре и, кроме того, некоторые соответствующие услужения, которые он должен был оказать [56] государю, тоже не сделал. И в каждом месте, которое принадлежало государю, он говорил: «Имущество соберу в казну хана» — и хозяйничал там. Тогда государь Сахибкиран в запальчивости сказал ему: «Думая, что ты мне друг, я пошел против хана и Хусайн-бека, из-за чего страна пришла в расстройство. Считая тебя другом, я поднял тебя из прежнего уровням нынешнее и сделал тебя правителем над неприятелями. А теперь, когда ты достиг некоторой силы, забыв все это, со мной поступаешь так. Я верю всевышнему Богу, что ты как-нибудь еще раз будешь вынужден прийти к моим дверям и просить!»
Это было сказано как пущенная стрела. Именно так и случилось. Кайхусрав весьма обрадовался приходу государя Сахибкирана, пригласил государя в /44а/ свой дом и устроил той. И все, что нужно было сделать из гостеприимства и доброжелания, он сделал. В то время, когда Кайхусрав-бек ушел к Туглук Темур-хану, тот дал ему в жены дочь Йасун Темур-хана. Теперь от той жены у Кайхусрав-бека была красивая девочка по имени Рукия Ханика. Государь Сахибкиран просил руку этой девочки для дражайшего царевича Джахангир Мирзы, который был любимым сыном государя Сахибкирана. Тот принял предложение, и в течение месяца они предавались наслаждениям 258.
О том, что Хусайн-бек послал войско против государя Сахибкирана, что это войско расстроилось и бежало
editХусайн-бек вместе с ханом и войском из караунасов перешел Шахрисабз и остановился в Салар Булаке 259. Из его старших беков Муса-бек, Шайх Мухаммад Баян Сулдуз, Улджайту Апарди и других бахадуров с двадцатью тысячами войска отправил на войну против государя Сахибкирана. Они прошли Самарканд и остановились на берегу речки Йилан Булунгур 260. Муса-бек и другие бахадуры многократно воевали с государем Сахибкираном, знали его богатырство, и в их сердцах был страх от государя. Они направили войско тремя группами, сказав им, чтобы они стерегли дороги. Одна из них в три тысячи воинов во главе с Малик Бахадуром остановилась в местности Сузангаран и стала стеречь дорогу. Джаханшах-бек с тысячью пятьюстами воинов остановился в Рабати Малике 261. Хирман с тысячью воинов сидел в Дизаке и охранял дорогу в Етти кудук 262.
/44б/ Государь Сахибкиран, положившись на милость Всевышнего, несмотря на многочисленность вражеских сил, нисколько не стал беспокоиться. Государь, услышав эти сведения, по совету Кайхусрав-бека взял две тысячи воинов пошел в авангарде и появился в местности Хавас 263, пересек реку Ходженда, на исходе ночи напал на группу воинов Джаханшаха и быстро их рассеял. В тот же день он пошел в Дизак, обратил в бегство Хирмана, взял много имущества и там немного остановился, чтобы кони отдохнули. Все взятое имущество он раздал войску Джете, там же их отпустил и, уповая на Бога, с двумястами воинов пошел против Малик Бахадура. Тридцать хороших йигитов он послал в авангард, двоих с правого крыла и двоих с левого крыла он пустил на [57] караул разведать. А сам с собственной благородной душой со ста шестьюдесятью шестью воинами пошел за ними. Противник увидел тех тридцать воинов, идущих совершенно без страха, и испугался: подумали, что это авангард монголов, а за ними идет большое войско. Войско Малика не устояло и рассеялось в разные стороны. Люди государя Сахибкирана преследовали их и многих поубивали. Бежавшие доложили Муса-беку, Шайх Мухаммаду и Улджайту о происшедшем. Они и так боялись государя Сахибкирана, а теперь их страх возрос. По сути двадцатитысячное полностью вооруженное войско, одолимое страхом, отступило. Поистине стих Корана: «В тот день, как убежит муж от брата» — соответствовал их положению; не оглядываясь друг на друга, они быстро поскакали к Хусайн-беку.
/45а/ В это время Кайхусрав-бек послал за государем Сахибкираном человека с сообщением: «Войско Джете пленило и ограбило мусульман и воротилось из Дизака. Я со ста воинами жду вас в Рабати Малике». По поступлении этого сообщения благородная душа государя Сахибкирана несколько расстроилась. Он тут же воротился, присоединился к Кайхусрав-беку и сказал: «Нельзя оставлять мусульман в руках неверных. Надо думать об их освобождении». А про себя подумал так: отправить шестьдесят человек со стороны гор, чтобы они с гор были видны войску Джете. Быть может, они испугаются, убегут, а плененные мусульмане освободятся.
Эта смекалка полностью соответствовала судьбе: те люди пошли со стороны гор и показались перед войском Джете. Войско Джете, увидев их, испугалось и, побросав все имущество и пленных, бежало. Победоносное войско без труда, забрав пленных и все имущество, воротилось. Так, благодаря этой хорошей смекалке, мусульмане освободились от рук неверных 264.
Государь Сахибкиран оттуда повернул обратно, пересек реку Сайхун и остановился в местности Хумрак 265. Бежавшее воинство Хусайн-бека, потеряв имущество, усталое и стократно опозоренное, наконец, добралось до него. Хусайн-бек, разгневанный, обвинил пришедших людей, постыдил их и в таком гневном состоянии вместе с ханом сел на коня и пустился в путь. Когда дошли до Ак Котала, к десятитысячному войску, в котором каждый считал себя выше Рустама и Исфандияра, он обратился с уважением, обещаниями и сказал: «Когда дойдете до реки Ходженда, не останавливайтесь и переправьтесь».
О том, что войско Хусайн-бека испугалось государя Сахибкирана и бежало, а Хусайн-бек воротился назад
editГосударь Сахибкиран услышал, что идет войско Хусайн-бека. Ночью, когда Солнце закрывает покрывало темени, все погружается в мрак и небесный светильник — Луна не может осветить дорогу, /45б/ а облака, подобно руке щедрого человека, разбрасывают серебро, явился на подмогу Кайхусрав-бек, подобно столпу державы, с пятьюстами воинов. Обратив лик божьего упования в сторону врага, в полночь он подошел к переправе Барсин 266, поставил охрану у других переправ и приказал трубить в литавры. [58] Господь всевышний образ государя Сахибкирана вместил в души людей. И это огромное и величавое войско, бушевавшее, как дикий Рама 267, услышав звуки литавр государя Сахибкирана, в ту же ночь бежали от берега реки и к концу ночи добрались до Хусайн-бека.
В это время Бахрам Джелаир без разрешения государя Сахибкирана из Ташкента воротился вместе-с войском Джете и направился в сторону Сайрама. Обоз государя Сахибкирана и обоз Кайхусрав-бека были вместе с Бахрамом. Из-за обоза они возвратились и пошли в сторону Сайрама 268 и в Чаманкенте 269 достигли обоза. А Бахрам еше до прихода государя Сахибкирана покинул это место. Сари Бугу и Ак Бугу Бахадура государь послал в сторону Джете на подмогу Шамс ад-Дин-беку и Хаджи-беку. Сам он относительно зимовки посовещался с Кайхусрав-беком, и Кайхусрав ушел зимовать в Отрар, а государь Сахибкиран с шестьюстами лично преданных ему людей стал зимовать в Ташкенте. Фирдоуси в «Шахнаме» Ташкент называет Хашткентом, его зовут также Чачем и Шашем 270.
Хусайн-бек и хан еще раз сколько бы ни старались устранить государя Сахибкирана, это им не удалось. Когда наступила зима, они вынуждены были воротиться. По дороге они Пулад Бугу с несколькими беками оставили в Самарканде, а сами ушли в Арханги Сарай 271.
О том, что Хусайн-бек с государем Сахибкираном помирились
edit/46а/ Когда прошло время зимы (начало 1368), посланники ветров и бурь доложили миру о наступлении войск весны. Нравоучители Кумри и Хазар с приходом весны внушили Хусайн-беку слова о мире и убедили говорить о перемирии.
Сари Буга и Ак Буга Бахадур, отправленные государем Сахибкираном в сторону Джете, воротились. Они привезли известие, что из Джете идет на подмогу бесчисленное войско. Поскольку сей государь был Сахибкираном — обладателем двух соединений и «поддержан Аллахом» 272, то каждый раз с малым числом воинов побеждал многочисленное войско и великие дела он делал с малым числом людей. И волею судеб в мире происходили удивительные дела. Из-за этого Хусайн-бек всегда бывал в озабоченности и как бы он ни мыслил, не мог не думать о мире. И к тому же, когда он услышал, что к государю Сахибкирану из Джете прибывает огромное войско и государь придет в эту сторону, тогда Хусайн-бек про себя подумал: «Если войско Джете присоединится к нему, то если даже весь мир наполнится войском, не справится с ними. Какие дела он провернул с малым войском! А с большим войском никого живым не оставит». Потому решил каждому ученому и шейху, живущему в Ходженде и Ташкенте, послать следующее послание: «Они должны проявить усердие так, чтобы ради спокойствия мусульман гнев и вражда, существующие между нами, были устранены. И чтобы между нами установилось прежнее братство, и чтобы мы свои сабли использовали ради дела ислама. Откуда бы ни объявился враг ислама, мы его искореним, и неприязнь, существующая между нами, заменится братской любовью. И чтобы ручейком добрых слов был погашен огонь вражды между нами». [59]
Тамошние ученые и шейхи, мудрецы и суфии, следуя аяту Корана: /46б/ «И если бы два отряда из верующих сражались, то примирите их» 273, — облачились в халаты соответствия и снова, потянув руку миролюбия и ступая ногою искренности, пришли к государю Сахибкирану. Увидев государя, после вступительной молитвы они обратились: «Поскольку государь Сахибкиран всегда печется о благополучии мусульман, мы пришли с надеждой, чтобы это ваше качество еще раз проявилось, и вы помирились с Хусайн-беком. Из-за вражды между вами не получается ничего, кроме расстройства мусульман. Мы надеемся, что, услышав слова этих дервишей, вы помиритесь. «Ведь мир — лучше» 274. И пыль вражды, имеющейся между вами, будет устранена и заменена светом и яркостью согласия».
Еще до того, как услышать эти слова, государю Сахибкирану приснилось, что в реку Ходженда с разных сторон текут селевые потоки, а он сидит на одном бревне. И он молился всевышнему Аллаху, прося помощи, и потерял сознание. Очнувшись, увидел себя на берегу реки, а река Ходженда продолжала бурлить. И вдруг увидел себя в Самарканде, освободившимся от напастей рек.
Проснувшись от этого сна, государь Сахибкиран господним вдохновением так растолковал то сновидение: та река и сель — это войско. Он понял, что если он достигнет победы и благополучия, то только со стороны Самарканда. От надежды на войско Джете он отказался.
Вот в это время и пришли ученые-мудрецы со словами о мире. Государь понял, что слова о мире следует принять. А им сказал: «Если ждать и сидеть, пока придет человек со стороны Хусайн-бека, то это слишком длительно и долго. Лучше я сам пойду к Хусайн-беку и выскажу ему все, пусть выслушает». С этими мыслями в четверг он послал к Хусайн-беку конного нукера. А сам, направив лицо в сторону /47а/ Каабы искренности 275, нисколько не страшась, переправился через реку Сайхун и направился в Самарканд. От его солнечного лика озарился Самарканд. Во время восхода Солнца он подошел к городу, чтобы войти туда. Из города вышел некий человек и сказал лживые слова: «Хусайн-бек умер». После того как государь услышал эту весть, он не захотел войти в город и направился в сторону крепости Шадман 276. Когда он достиг Шадмана, то увидел идущих в его сторону несколько кошунов войска, принадлежащего Хусайн-беку. Когда они услышали о государе, решили его взять. Государь Сахибкиран одним наскоком обратил их в бегство. Оттуда он пошел в сторону Йама, некоторое время там отдохнул, потом оттуда перебрался в местность Ниязи 277 и там остановился. Муса-бек с тысячей ганчи 278, относящихся к нему, услышав о государе Сахибкиране, еще собрал войско и пошел на государя. Люди государя Сахибкирана послали человека к Муса-беку о том, что государь пришел с предложением о мире и хочет помириться с Муса-беком. И все, что было в прошлом, он простит. Однако Муса-бек не стал прислушиваться к этим словам и, благодаря большой численности его людей, вознесся гордыней и перекрыл дорогу. А ведь на самом деле сколько раз он получал палку от государя и, забыв обо всем этом, еще раз вздумал воевать с ним. Государь Сахибкиран послал Сайф ад-Дин-бека с Хитайи Бахадуром во главе пятидесяти человек со словами: «Идите к ним сзади и [60] нападите!» А сам с семьюдесятью человеками встал против них. Когда юйска амира Мусы увидели, что к ним сзади и спереди подошли войска, и они вспомнили, сколько раз от них получали по заднице, то тут же бежали. Победоносные воины, преследуя их, многих из них взяли.
После этого государь Сахибкиран Аргун-шаха Бурдалыги с группой воинов послал в Махан. В это время поступило сведение, что подошло войско Хусайн-бека. Государь сел на коня /47б/ и с шестьюстами воинов взошел на одну горку и там остановился. Войска караунасов в тридцать кошунов воинов подошли и построились. Обе стороны встали в боевом порядке.
Государь некоторое время подождал, чтобы сражение начали подошедшие. Однако никто из них не ступил в поле брани. Тогда государь направился в сторону Кухака и, перейдя реку Кухака 279, остановился в Кайнар Шакшаре 280. Он послал нукера по имени Панжшанба к Хусайн-беку, чтобы тот увидел его и передал слова о перемирии. Панджшанба пошел, увидел Хусайн-бека и передал слова о мире, Хусайн-бек от этого обрадовался, поклялся и вместе с Панджшанбой послал своего нукера по имени Туран-шах. Панджшанба и Туран-шах пришли и доложили слова Хусайн-бека. Государь Сахибкиран с Туран-шахом к Хусайн-беку послал Аббас Бахадура. Хусайн-бек хорошо встретил Аббас Бахадура, снова поклялся, сделал обещания и его отправил обратно с Муса-беком и Улджайту-беком с десятью тысячами воинов. Вдобавок еще сказал им: «Обязательно успокойте такого-то человека — то есть государя Сахибкирана, — будьте добродушны с ним, помиритесь и постарайтесь так, чтобы мы оба встретились». Они прошли через Кахлагу, Кеш и остановились в селении Кумишкент, южнее Самарканда, где находится могила святого Али ата, да будет священна его тайна. А государь Сахибкиран остановился в Алиабаде 281. Они послали человека к государю для примирения. Тот, войдя в присутствие государя, доложил слова беков. Государь изложил свое решение так: «Пусть беки придут со ста воинами, и я приду со своими ста воинами, мы увидим друг друга и помиримся».
Когда эти слова дошли до беков, они немедленно подготовили сто человек для встречи, и государь Сахибкиран пришел с двумястами конных 282 и /48а/ обе стороны подошли ближе. Служивые государя сказали: «Это лучшие беки Хусайн-бека, они пришли собственной ногой. Если мы их поймаем, у Хусайн-бека другой силы не останется, момент удобный. Судьба преподнесла удивительный случай. Если мы это дело сделаем, это будет соответствовать обстоятельствам». На это государь ответил: «Мужчине не следует нарушать клятву. Человека нарушившего клятву, нельзя называть мужчиной».
Улджайту-бек и Муса-бек подошли к государю Сахибкирану, сошли с коней и обнялись. Заново ступили на дорогу дружбы, изъявили приязнь и любовь. Войску, разрешив идти, несколько дней делали той и беседовали. Государь Сахибкиран пришел в дом к Муса-беку, сделались еще ближе, чем раньше. После этого беки разошлись по домам. А государь Сахибкиран пришел в Кеш, свою исконную родину. Государя пришли повидать и стар, и млад из этого улуса, саййиды и казии, ученые и шейхи, и все они, увидев государя, обрадовались, помолились. Государь тоже отнесся к ним хорошо, расспросил их с большим вниманием. [61]
О том, что Хусайн-бек пошел на Бадахшан с войском
editВ прежние времена шахи Бадахшана враждовали с ханом и Хусайн-беком. Хусайн-бек с войском пошел на них. И шахи Бадахшана, собрав войско, вышли против него. Войска с обеих сторон подошли близко и стояли. В это время Малик Хусайн, царь Герата, услышав о вражде шахов и о том, что Хусайн-бек пошел на них, послал в Балх большое войско пограбить /48б/тамошний народ и улус.
Государь Сахибкиран узнал об этом, вышел из Кеша с войском, у Термеза он переправился через реку и направился в сторону Балха. Узнав об этом, хорасанцы воротились назад. Когда государь Сахибкиран узнал, что хорасанцы возвращаются назад, пошел к хану и Хусайн-беку. Хусайн-бек услышав, что идет государь Сахибкиран, помирился с шахами Бадахшана, пришел в Кундуз, и там они увидели друг друга. Всякие неприятности, которые были между ними, были устранены, днем и ночью устраивали той и наслаждались. Оттуда пошли на пастбище Ишкамиша 283. Государь Сахибкиран послал человека в Махан, чтобы царевич Джахангир и обоз пришли в Кеш.
О том, что государь Сахибкиран и Хусайн-бек пошли с войском на Кабулистан 284
editВ то время Пулад с Ак Буга Йасури, обратив спину вражды на крепость Кабула, ноги ставили за пределы дороги покорности. Государь Сахибкиран и Хусайн-бек собрали войско и направились в сторону Кабула. Перешли перевал Хиндукуш 285 и подошли к Кабулу. Пулад с Ак Бугой, собрав войско, заперлись в крепости. Государь Сахибкиран и Хусайн-бек подошли еще ближе к крепости. Его бахадуры, Хитайи Бахадур, Шайх Али Бахадур и другие бахадуры, которые там были, проявив богатырство, многие были ранены стрелами. Противники увидели, что Сахибкиран сам, стоя впереди воюет, сильно испугались и разбежались в разные стороны. Победоносное войско, воюя, свалило одну стену крепости, вошли в крепость, поймали Пулада и Ак Бугу.
/49а/ После взятия крепости Хусайн-бек сказал Сахибкирану: «Я думаю своим местопребыванием сделать Балх и перестроить разрушенную крепость Хиндуван». Государь Сахибкиран сказал: «Ваш дядя Абдуллах после случая с Казаган-беком высказал пожелание «Пойду в Самарканд и там буду сидеть». Его доброжелательные беки сказали ему: «Не советуем вам, оставив свое место, идти в чужое место. Ежели что-либо случится с вами, чужие люди ничего хорошего вам не сделают». Абдуллах не послушался их доброго совета и, в конце концов, он увидел то, что было с ним. Ваша мысль похожа на это».
Хусайн-бек одобрил его слова: «То, что ты сказал, это из доброжелания». Однако на деле он поступил обратно и, придя в Балх, занялся тем делом. Это было результатом постигшего его несчастия.
Когда возвращались из Кабула, было решено, что государь Сахибкиран возвратится в свою область. Однако Сахибкиран не пошел в свою область, пошел вместе с ним в Балх и для ремонта крепости Хиндуван он дал своих людей. За короткое время [62] работы были завершены, и затем из Балха сюда были переселены его население, знать и вельможи, и крепость Балха пришла в запустение. Это событие случилось в семьсот шестьдесят девятом году, то есть в год Обезьяны (1368).
В это время из Самарканда поступило сведение, что войско Джете еще раз направилось туда. Хусайн-бек понял, что следует государю Сахибкирану разрешить отправиться в Самарканд, и по этой необходимости разрешил ему идти и отпустил.
О том, что государь Сахибкиран пошел на Джете
edit/49б/ Стала определенной битва с войском Джете. Государь Сахибкиран вместе с Муса-беком переправились через Джайхун и отправились в Мавераннахр для отпора врагу. Войско Джете подошло к Ташкенту. Из-за подхода зимы они стояли там. Государь Сахибкиран вместе с Муса-беком прошли в Самарканд и перезимовали (начало 1369) в местности Кара 286. Хусайн-бек тоже пришел с войском и остановился в Кеше.
В то время божьей милостью между беками Джете случилась распря. Камар ад-Дин из рода дуглатов, Коппак Темур и Ширавул с частью войска задумали пойти против Хаджи-бека Арканута. Хаджи-бек, осведомившись об этом, тоже приготовился к сражению. Те тоже приготовились, и когда подошли близко друг к другу, поговорив, разошлись. Камар ад-Дин и Коппак Темур решили применить хитрость и со своими людьми бежали. Хаджи-бек напал на Ширавула, догнал его и убил. По этой причине войско Джете расстроилось и, рассеявшись, возвратилось обратно. Благодаря судьбе государя Сахибкирана такой сильный враг без труда и сражения был устранен.
После этого государь Сахибкиран и Муса-бек послали человека к хану и Хусайн-беку с вестью: «Войско Джете расстроилось и ушло. Считаем нужным преследовать их».
Однако шахи Бадахшана в ту зиму сделали набег на эту область, разорили Кундуз. Поэтому Хусайн-бек счел нужным идти на Бадахшан, не согласился с мнением государя и передал: «Советую прийти сюда, пойдем вместе на Бадахшан».
О том, что государь Сахибкиран с войском вместе с Хусайн-беком пошли на Бадахшан
editБожьей милостью /50а/ с войском Джете все решилось. Хусайн-бек и государь Сахибкиран заново собрали войско и направились в сторону Бадахшана. Переправились через Джайхун, прошли Талликан, Калавган и остановились в Кашме 287, относящемся к Бадахшану. Государь Сахибкиран пошел в авангарде, к нему присоединился сын Хусайн-бека, Жахан Малик. Сам он остался в Кашме. С этой стороны бадахшанцы встали пешими на перевале Каркас 288 и никого не пропускали. Но когда увидели очертания государя Сахибкирана, бежали. Убежав оттуда, встали на перевале Джарм 289. Но и там, увидев знамя государя Сахибкирана, не устояли, бежали и, перейдя реку Джарма, стали сторожить переправы. Государь Сахибкиран нашел переправу в другом месте, и своих людей переправил там. Те, услышав, что эти переправились, опять бежали и отступили в сторону верхней части Бадахшана. Все шахи Бадахшана остановились в Дараи [63] Артунче 290, весьма узком месте, где сливаются две большие реки.Государь Сахибкиран с победоносным войском дошел до этого места. Те оттуда тоже бежали и ушли в сторону Конгуз Аланга 291, переправились в верховье Джайхуна и заняли все проходы. Победоносное войско преследовало их, и там случилась битва, многих из этих горемык перебили, взяли в плен Шайха Али Бадахшани, взяли коней и овец: об этом доложили государю Сахибкирану подробно. Группа бадахшанцев бежали и вошли в ущелье. Государь послал за ними Джахан Малика с большим войском. Те пошли и, разграбив тамошний народ, возвращались обратно. Однако бадахшанцы, /50б/ заняв узкий проход, стали биться с ними. В этом сражении Джахан Малик бежал и противник взял все, что было добыто войском ранее, некоторых убили. Они пленили шестьсот тридцать конных, отобрали у них лошадей и латы. Один из бежавших пришел и рассказал государю Сахибкирану все, что было.
Огонь энергии ударил в голову Сахибкирану и он, тотчас же сев на коня, поднялся в гору. Из-за этой вести часть войска расстроилась и разбежалась. Счастливый Сахибкиран с тринадцатью воинами преградил тем дорогу и, засучив рукава решительности, проделал такие дела, что в небе Марс закусил палец удивления. Затем Сахибкиран сказал: «Сколько раз я воевал, но такой сильной битвы еще не было». Со стороны противника в сторону Сахибкирана направились еще пятьдесят человек, закрыв головы щитами. А за ними на помощь им шли еще двести человек. В тот момент Элчи Буга сошел с коня, пешим вошел в их среду, многим таджикам дал по шеям и, утешив других, мягкими словами сказал им: «Этот человек, который воюет стоя, — государь Сахибкиран. Он освободит от рук войска ваших пленных, он их сдаст вам, ради вас воюет. Если вы погибнете или попадете в плен, то вина этого будет на вас». Те пешие, как только услышали имя Сахибкирана, остановили свои воюющие руки и, наклонив головы к земле, стали молиться, целовать землю. Двое из них вышли вперед и стали умолять, жалобить, прося пощады.
Сахибкиран сказал им: «Латы и лошадей, которых вы взяли у наших людей, все соберите и верните обратно, тогда мы возвратим пленных ваших». Те приняли это условие, подчинились и ушли.
Государь Сахибкиран /51а/ с полной победой возвратился к своему войску.
Бадахшанцы все, что брали у войска, все в полной сохранности возвратили государю, еще преподнесли подарки. Государь, также оказав милость, возвратил им пленных. Шестьсот тридцать полностью вооруженных йигитов были у них в плену. Государь Сахибкиран победил их тринадцатью воинами.
После этого он возвратился с победой и триумфом и остановился в городе Бадахшане. Когда Тезакчи Джелаир и другие бежавшие люди пришли туда, он выступил перед ними с речью упрека. Амиры сказали: «Пока их дела оставим. Их расспросите после нашего возвращения». Однако государь Сахибкиран не остановился и приказал, чтобы их вывели вперед. По йасаку всех побили палкой сзади и спереди 292.
Когда Сахибкиран находился в Бадахшане, Хусайн-бек направил к нему человека со словами: «Шайх Мухаммад, сын Баян Сулдуза и Кайхусрав Хутталани, [64] собрав войско, вздумали бунтовать 293. Пока они не подошли сюда, постарайся добраться до них». А сам Хусайн-бек вместе с ханом ушел в Сали Сарай.
О том, что государь Сахибкиран возвратился из области Бадахшан
editКогда до государя Сахибкирана дошла весть, что Шайх Мухаммад Баян Сулдуз и Кайхусрав вышли из пути повиновения и следуют другому пути, он быстро возвратился. Когда Шайх Мухаммад Баян Сулдуз и Кайхусрав услышали, что Сахибкиран возвратился из Бадахшана, то они рукой надежды ухватились за подол государя Сахибкирана и направили к нему письмо с просьбой. Таков его смысл: «Волею судьбы будь на нашей стороне, помоги нам, и область Мингкамари подари нам. Потом мы исполним все, что угодно твоей душе» 294. Это письмо попало в руки к Хусайн-беку. /51б/ Государя Сахибкирана тоже осведомили об этом письме. Придя в Арханг, они увиделись друг с другом. Хусайн-бек, выражая веселье, уделял знаки внимания государю. Однако в благородную душу государя Сахибкирана запала мысль: «Поскольку у нас с Хусайн-беком такая большая дружба, надо, чтобы он показал мне письмо, а не прятал. Признак дружбы и состоит в том, чтобы не скрывали друг от друга как хорошее, так и плохое».
Хусайн-бек абсолютно ничего не сказал о письме 295. По этой причине в душу государя вкралась плохая мысль. Когда он возвратился в свое место, к нему вошли трое и согласованно сказали: «Хусайн-бек подумывает ссориться с вами и хочет поймать и посадить вас». Это сообщение сильно возмутило государя. Но он, подумав, не придал этому значения. Однако после этого пришел еще один человек с письмом, теперь от Адиль Султана, бывшего в то время ханом, он сообщил: «Хусайн-бек вместе с амиром Муса подумывает, подождав удобный момент, поймать вас». Государь, и после этих слов подумав, не принял их близко к сердцу.
Но после этого, сев на коня, он направился к Хусайн-беку, наконец выяснить открыто, каковы его намерения, и тем самым устранить свои подозрения.
Когда он дошел до Хусайн-бека, тот, тоже на коне, стоял на берегу реки Джайхун. Когда государь подошел туда, с другого берега реки на этот берег подплыло судно, с него спрыгнул человек, прибежал к Хусайн-беку и сказал: «Что вы стоите, враг пришел сюда». Хусайн-бек, услышав эти слова, понял, что не может не отпустить государя Сахибкирана. Государю он сказал так: «Не нужно тут стоять. Быстрее собери своих людей, переправься через реку и /52а/ займись отражением врага. Зинда Чашм и другие беки, ушедшие туда в авангарде, с ними не справятся».
Сахибкиран переправился через реку, подошел к Зинда Чашму и воинам авангарда, вместе с ними пошли на врага. Пришедшие враги, услышав о государе Сахибкиране, не останавливаясь, бежали, Кайхусрав ушел по дороге Кир Текина в сторону Алайа, а Зинда Чашм преследовал его до перевала. Шайх Мухаммад Баян Сулдуз [по дороге Дарази] бежал в сторону Ходженда. Государь Сахибкиран преследовал его до Ходженда, а тот, переправившись через Сайхун, ушел в сторону Ташкента и Отрара. Государь Сахибкиран с победой возвратился оттуда в Кеш и счастливо правил в своей вотчине. [65]
Хусайн-бек, благодаря государю Сахибкирану, избавился от врага, из Арханга пришел в Балх, и остановился в крепости Хиндуван 296, сделав ее центром своего государства.
О том, что государь Сахибкиран и Хусайн-бек вторично враждовали между собой
editГосподь Всевышний, когда дарует своему рабу власть и победу, то Он этому делает некую причину, чтобы этой причиной тот достиг власти. Смысл этих слов в том, что государю Сахибкирану Аллах великий и всемогущий издавна изготовил такую судьбу, что он будет царем на лике земли. Причину этого царствования Он являл в разных видах. Чему удивляется и поражается ум.
По воле Аллаха, цари на земле — это его тени. Истинно, что нет Бога, кроме Аллаха единого, и нет сотоварищей Ему. Смысл этого в том, что в деле царствования сотоварища не может быть. Если осуществится воля Аллаха: «Мы укрепили его на земле»» 297, и обладателя царского сана с царственной головой вознесет в апогей власти, /52б/ то все начала на поверхности земли станут для него конным ристалищем. И в его время всякую голову, имеющую смуту, отсекут саблей вечности. И каждый, кто захочет сотоварищества, не останется живым.
В эпоху государя Сахибкирана претендующим на царствование и имеющим величие и славу был только Хусайн-бек. Однако причины его заката стали проявляться в его делах и поведении. Первой из них была алчность к накопительству богатства, которая стала брать верх в его темпераменте. Другая в том, что он по натуре был груб с людьми. По этой причине у народа душа отпала от него.
Когда государь Сахибкиран был хорош с ним, народ тоже принужден был изъявить покорность ему. Если даже люди хотели выражать ему непокорность, то из-за боязни Сахибкирана, ничего не изъявляли и сидели мирно. А государь был с ними учтив и в согласии. Это было до той степени, что когда Адил Султан-хан, испугавшись Хусайн-бека, бежал от него и проходил через область Кеша, государь Сахибкиран преследовал его, сражался с ним и, поймав, отвез к Хусайн-беку. Государь Сахибкиран относился к Хусайн-беку как к отцу и брату, ибо они были родственниками. Однако в душе Хусайн-бека всегда были злые намерения, и всегда он носился с мыслью, чтобы сделать так, чтобы его не стало. По сути, он уже однажды проявил враждебность, и доставил ему много бедствий и несчастья, но государь положил много усилия, чтобы опять восстановилась дружба. Но он не мог обуздать свою злобу и теперь посредством своего родственника, Пулад Бугу и через Халил-бека опять стал демонстрировать неприятие и вражду.
В область Кеша он послал человека с поручением, чтобы весь тамошний народ и улус государя переселить в Балх. Причиной этому стало, то, что как-то Муаййид-бек Арлат во время винопития убил сына Джавурчи-бека и поэтому он /53а/ находился в бегах. Хусайн-бек послал человека, чтобы тот привел к нему в Балх его жену, а его жена, Ширин-бек ага, была сестрой государя Сахибкирана. Амирзаде Джахангир, сын [66] государя Сахибкирана, который находился при Хусайн-беке 298, государю передал: «Пришли коч и весь скарб Муса-бека к нам». Тут в сердце государя Сахибкирана вскрылась рана о кознях Хусайн-бека и от того, что он скрывал от него письмо Кайхусрава.
Когда случились эти дела, государю Сахибкирану стало ясно, что у Хусайн-бека другие мысли, и что с.ним нужно быт осторожным и внимательным и не быть беспечным.
Действуя законом шариата, он собрал Муса-бека со своим, ближним окружением и, посовещавшись, сказал: «Хусайн-бек начал вражду. Стало очевидным, что у него иные мысли. Относительно него быть беспечным — это безумие».Услышав эти слова, присутствовавшие Муса-бек и другие беки, как-то Давуд-бек, Сари Буга-бек, Джаку-бек, Муаййид-бек, Хусайн Бахадур, Сайф ад-Дин-бек, Аббас Бахадур, Ак Буга Бахадур, Элчи Буга Бахадур, Шайх Али Бахадур и Давлат-шах Бахши из уйгуров, — все согласованно сказали: «Клятвам Хусайн-бека нельзя доверять, он всегда покушается на вас. Не делайте так, чтобы был упущен удобный момент, потом исправить дело будет трудно, раскаянье бесполезно. В противостоянии с ним нужно быть единогласными. Надо делать так, чтобы с ним покончить раз и навсегда».
Джаку-бек и Давлат-шах Бахши на том собрании сделали еще много добавлений. /53б/ Государь Сахибкиран принял их предложение, а Муса-бек заново заключил с государем клятвенный договор, и все единодушно решили пойти против Хусайн-бека. Али, брата Хизра Йасури, подвергли йасаку.
О том, что государь Сахибкиран воевал с Хусайн-беком и победил
editИз дел и поведения Хусайн-бека стало очевидным, что он покушается на государя Сахибкирана. Государь Сахибкиран вынужден был его отразить. Положась на Господа Бога, он решил отразить его и направился в сторону Хусайн-бека, откровенно выражая вражду, и занялся сбором войска. К Шайх Мухаммаду Баян Сулдузу, который ранее бежал, и, перейдя Сайхун, находился в Отраре, послал Хинду Каркара Кипчака. Когда войско государя Сахибкирана собралось, Муса-бека он поставил в куле и в счастливый час тронулся из Кеша и с бахадурами пошел в авангарде.
Когда достигли Хузара, Муса-бек забыв клятву, бежал в сторону Самарканда. Государь Сахибкиран нисколько не огорчился его уходу и сказал: «Пусть уходит и не возвращается». Суюргатмиш Оглана с Муаййид-беком, Хусайн Барласом и несколькими бахадурами он послал в авангарде, а сам встал в куле и так шли.
Бахадуры авангарда прошли Кахлагу и достигли Термеза. Люди из авангарда Хусайн-бека, пришедшие сюда во главе с Хинду-шахом и Халилом Апарди, издали увидев очертания людей государя Сахибкирана, бежали, переправились через реку Аму и ушли в Балх. Государь Сахибкиран остановился в местности Бева, в трех йигачах пути от Термеза 299. В этом месте пришел священнейший /54а/ господин Саййид Барака, один из шерифов Мекки, в то время превосходнейшей из сейидов, и преподнес государю Сахибкирану барабан и знамя султанства и вручил ему эти атрибуты шахиншахства 300. [67]
Это удивительное событие указало государю Сахибкирану о начале его царствования, ибо теперь «Аллах хочет удалить скверну от вас, семьи его дома и очистить вас очищением» 301. Того святого сейида он глубоко почтил и все, что нужно было сделать, соответствующего его святости и сану, он сделал. Тот святой так подружился с государем Сахибкираном, что значительный период своей жизни он не отлучался от него, и после кончины оба были похоронены в одном месте.
Вера и любовь людей двух священных городов (Мекки и Медины) к государю Сахибкирану очевидна, как солнечный свет, освещающий мир, и не нуждается в комментарии. И это было добрым предзнаменованием, осветившим тьму света царствования.
Государь Сахибкиран, сев на коня, из Бевы отправился в сторону Чаганиана, к верху реки Чаган. И, придя в Чаганиан, приказал Джаку-беку собирать войско. Тот занялся этим делом и, собрав тамошнее войско из сулдузов и других, отправил в ставку государя. А сам отправился в Хутталан, чтобы и там собрать войско.
Когда победоносное знамя достигло переправы Авбадж 302, пришли Шайх Мухаммад Баян Сулдуз /54б/ и Хинду Каркара и стали служить государю Сахибкирану. Переправившись через реку Джайхун, остановились в местности Хулм 303. Тамошняя тысяча пришла и присоединилась к войску государя Сахибкирана. Пришли с войсками Улджайту-бек, поставленный Хусайн-беком в Кундузе, и Шах Мухаммад, правитель Бадахшана, к которым Сахибкиран посылал людей. Он хорошо отнесся к ним и расспросил их. У всех души отложились от Хусайн-бека, и когда услышали, что государь Сахибкиран враждует с ним, все обрадовались и помолились за него.
Кайхусрав-бек, областью которого был Хутталан, из-за боязни от Хусайн-бека бежал и находился на Алае, услышав о Сахибкиране, обрадовался и пришел служить. В это время подошел и Джаку-бек с войском Хутталана.
Нояны, которые были беками в разных местах, все пришли служить государю Сахибкирану. К поясам своих душ привязали ремень, и все согласованно пошли против Хусайн-бека.
Государь Сахибкиран нескольких бахадуров послал в авангарде. От Хусайн-бека тоже вышла группа людей в авангард. Шайх Али Бахадур, увидев их, обнажил саблю и поскакал на них. И Хитайи Бахадур прискакал со стороны Арханга и потеснил врага. Шайх Али Бахадур поймал и привел Чупан Сарбадара. Победоносное знамя отсюда двинулось. Затем войско, разделившись, группами радостно прошло у подножия горы Шадиян 304 и остановилось на берегу реки Дараигиз. Государь Сахибкиран возвел в ханство Суюргатмиш Оглана 305 и, построив войско, счастливо и победно маршировал в сторону Балха. Зинда Чашм, сын Мухаммад Ходжи Апарди, /55а/ пришел с войском апарди из Шибиргана 306 и присоединился к государю Сахибкирану. Государь Сахибкиран со своим войском вошел в крепость города с четырех сторон. Эта крепость известна как крепость Хиндуван. Из крепости вышли пешие и конные воины, и началось сражение.
В тот день царевич Умаршайх 307, которому было шестнадцать лет, показал мужество и героизм. Однако случайно одна стрела попала ему в ногу и, пронзив, вышла с другой стороны. Один хирург раскрасил опухоль и прижег то место, куда попала [68] стрела. Сей солнцеподобный так прижег, что огонь вошел в одном месте и вышел с другой стороны. Этот величавый царевич, несмотря на малые годы, был весьма терпелив и не выказывал признаков боли.
На следующее утро с двух сторон заново начали сражение. Бахадуры Хусайн-бека сражались, выйдя за город. Однако бахадуры победоносного войска, поскакав на них, одним напором потеснили и обратили их в бегство, изрубили многих. Хусайн-бек, увидев все это сверху крепости, весьма опечалился. Государь Сахибкиран послал человека к Хусайн-беку со словами: «Сжалься над своей жизнью, выйди из города и подчинись нам. Сделаю все, что угодно твоей душе». Хусайн-бек увидел, что дела принимают иной оборот и не удастся удержать город и остаться. Старшего сына, которого он возвел в ханство, послал к государю Сахибкирану со словами: «Мы привяжем в /55б/ свой пояс ремень подчинения. Просьба такова: откажешься от нашей крови. Власть ушла от меня, подчинилась тебе. Теперь, если ты проявишь к нам милосердие и уважение, было бы неплохо. Я отказался от власти и богатства. Я надеюсь на тебя, что отпустишь меня в Каабу, чтобы остальную жизнь я провел там в молитвах».
В душе Хусайн-бека всегда была кривизна, и его слова не были искренними словами. О других тоже он думал как о себе, не поверив словам государя Сахибкирана, из-за страха он в ту же ночь вышел из крепости и, не зная куда податься, ходил до рассвета. Когда приблизилось утро, от страха, что с восходом Солнца люди его увидят и узнают, пошел в старый город и спрятался в минарете пятничной мечети. Случайно у одного человека потерялся конь, и он никак не мог найти его. Про себя тот сказал: «Залезу-ка на минарет и посмотрю по сторонам. Быть может, увижу своего коня». С этой целью он залез на минарет. Он, увидев Хусайн-бека, опознал его. Хусайн-бек, который никому и ломаного гроша не давал, потянул ему горсть драгоценных камней и сказал при этом: «Если освобожусь от этого несчастья, я позабочусь о тебе»». И, умоляя его, просил: «Никому не скажи». Тот человек пообещал и, сойдя с минарета, побежал к государю Сахибкирану. Придя к нему, рассказал о событии и сказал: «Он, умоляя, заставил меня клясться. Но у меня нет такой /56а/ силы, чтобы я скрыл это». Государь и беки, услышав эти слова, кто пешим, кто верхом пошли в сторону минарета. Хусайн-бек с минарета увидел, что сюда идут много людей, сошел с минарета и внутри мечети спрятался в одной дыре. Из-за его злого счастья, когда он вошел в эту дыру, угол его халата остался снаружи. Искавшие его люди нашли его, связав руки, привели к государю Сахибкирану.
У государя Сахибкирана душа не лежала к тому, чтобы причинить ему вред. И он сказал бекам: «Я отказываюсь от его крови»». Однако Кайхусрав Хутталани сказал языком жалобы: «Он убил моего брата. Теперь надобно, чтобы вы предоставили его мне, чтобы я действовал согласно шариату». Государь Сахибкиран успокоил его и сказал: «Ты откажись от его крови. Кровь твоего брата все равно не оставит его»». В это время государь Сахибкиран вспомнил старую дружбу и проведенные вместе времена, опечалился и заплакал. Улджайту-бек, увидев это положение, про себя сказал: «Не следует, чтобы теперь Хусайн-бек освободился, а то мир опять станет иной и как бы потом не пришлось раскаиваться»». Он скрытно сделал знак Кайхусрав-беку и Муаййид-беку. Они [69] вышли из собрания, без разрешения государя сели на коней, пошли и прикончили Хусайн-бека. Они освободили его душу от тела, а свои души — от боязни его. Эта месть по отношению к нему соответствовала закону шариата. Даже защита государя Сахибкирана не помогла ему. Государь Сахибкиран, услышав о случившемся, сказал: /56б/ «Я не был склонен причинить ему зло, я хотел до конца остаться ему верным. Однако судьба приняла иное решение».
Хусайн-бека похоронили в селении Ходжа Акоша 308. Победоносное войско вошло и заняло крепость Хиндуван. Двух сыновей Хусайн-бека — Хан Сайда и Турур Султана — отправили к отцу 309. И еще два сына, Джахан Малик и Халил Султан, бежали в Индию и там ушли в небытие. А хана, которого возвел Хусайн-бек, тоже казнили. К государю Сахибкирану привели жен Хусайн-бека и накопленные им богатства. Из жен Хусайн-бека Сарай Мулк Ханум — дочь Казан Султан-хана 310, Улус ага — дочь Баян Сулдуза, Ислам ага — дочь Хизра Йасури и Тагай Туркан хатун, — всех этих государь взял в свой гарем. Севинч Кутлук ага — дочь Тармаширин-хана, бывшую старшей среди жен Хусайн-бека, отдал Бахрам Джелаиру, Дильшад ага отдал Зинда Чашму, Адиль Малик, дочь Кайкубада Хутталани, отдал Джаку-беку. Остальных его жен роздал каждому человеку по одной. Дочь Хусайн-бека отдал Элчи Буге, брату Табан Бахадура. Городскому населению издал фирман, чтобы все перебрались в старый город, занялись строительством и земледелием. Крепость восстановили, остальные здания, возведенные Хусайн-беком, разрушили.
После взятия Балха все беки Чагатаева улуса собрались там, как-то амир Шайх Мухаммад Баян Сулдуз, амир Кайхусрав Хутталани, Улджайту Апарди, Муаййид Арлат, Давуд Дуглат, Сари Буга Джелаир, Джаку Барлас, Зинда Чашм Апарди, Шах Мухаммад, шах Бадахшана, Хусайн Бахадур и другие беки с господами жизни, как Саййид Барака и хандзады Термеза, как Хандзада Абу Маали и его брат Хандзада Али Акбар — все они, единодушно согласившись, сочли государя достойным шахского трона, /57а/ все ему подчинились и принесли присягу как государю и зачитали молитву.
Зима осталась позади, пришла весна, и мир от цветов и тюльпанов стал подобным раю, цветники разукрасились и стали красивыми, как лица красавиц. В такое время все беки, собравшись, поздравили государя как шаха.
В то время государю Сахибкирану было тридцать четыре года. Это событие случилось в месяце рамазане двенадцатого дня в году семьсот семьдесят первом, в день четверга 311.
Он величаво сел на трон государства, стал править справедливо, весь народ был весел и счастлив, слово «печаль» было забыто, народу ничего не оставалось, кроме как предаться наслаждению.
Когда государь Сахибкиран сел на трон султаната, приказал, чтобы открыли казну и вынесли к нему все драгоценности и богатства. В тот день был великий той; все беки сидели, собравшись. Те драгоценности и богатства он роздал бекам, каждому в соответствии с занимаемым им местом. После этого он любезно разрешил бекам возвратиться в свои области. Беки радостно и весело поскакали в свои области. [70]
Изложение прихода государя Сахибкирана из Балха в Самарканд
edit/57б/ Государь Сахибкиран Мурада, сына Чогам Барласа, поставил в Балхе, а самчинно и счастливо направился в сторону Кеша. Через реку Джайхун, от Балха, до которого восемь фарсахов (ок. 50 км), он переправился по возведенному мосту и остановился на лугу Хушмиш области Кеш. В той области народ, велик и мал, все возрадовались, увидев его, их глаза засветились. Он оставался там два месяца. Когда он стоял там, вышеупомянутых всех беков он уважил и каждому из них дал область и должность. Каждому человеку, смотря по его положению, дал тюмен или тысячу войска. И по способностям и талантам он воздвиг их по службе. В том числе Давуд-беку он дал должность даруги Самарканда и должность дивана 312. Джаку-бека, Сайф ад-Дин-бека, Аббас-бека, Искандара, Алим Шайха, Алка Кавчина, Ардашер Кавчина, Кимари Инака, брата Тамука Кавчина, их всех назначил беками войск и тавачиями, т. е. на следующие должности в государстве 313. Сари Буга-бека, Хусайн Барласа, Ак Буга-бека, Хаджи Махмуд-шаха, Элчи Буга Бахадура, Давлат-шаха Бахши, всех этих назначил беками дивана 314. Хитайи Бахадура, Шайх Али Бахадура, Ак Темур Бахадура, Табан Бахадура, Дакна Кавчина, Бахти-шаха, Кара Хинду, Тагнака, Айаги Калту, Киран Буга Арслана и Давра Бахадура, их всех сделал хиравулами и каждому дал по одному войску. Хитайи Бахадура, Шайх Али Бахадура и Ак Темура назначил старшими над всеми бахадурами. Таким образом, каждому человеку он определил должность.
После этого он со счастьем и добром направился в сторону раеподобного Самарканда. Этот город, изобилующий водой, фруктами, садами и крепостями, которому завидовал сам рай, он сделал своей столицей и там стал сидеть. Он построил крепость, павильоны и дворцы. Каждого бека он поставил налогосборщиком для одного старшего мастера. Амиру Ак Буге поручил возглавить это дело. Ранее этому городу досталось много бедствий, и он был сильно разрушен. Благодаря милости государя Сахибкирана стало так, что когда в Самарканде были построены дворцы, другие здания, разбиты сады, то города в мире стали завидовать ему, и по миру пошла слава о нем.
Муса-бек, который на подходе к Балху бежал от государя Сахибкирана, услышав о победе государя, бежал в Туркестан. Государь послал /58а/ к нему Джанги Кавчина. Когда этот подошел к нему, тот стал бежать в Йанги Бала и странствовал в тамошних горах, долинах и блуждал. Государь Сахибкиран еще раз послал к нему, теперь Каралгач-бека, младшего брата Хусайн-бека 315. Тот отправился и подошел близко к Муса-беку. Муса-бек, увидев их, бежал. Амир Каралгач стал преследовать его. Сколько бы он ни старался, не догнал его. Муса-бек вместе с двумя женами переправился через Джайхун и пошел в Шибирган к Зинда Чашму. Там он начал заговор, в результате чего Зинда Чашм не остался живым 316.
О том, что государь Сахибкиран счастливо провел курултай
editВ месяце тир-мах 317 этого (1370) года государь Сахибкиран издал фирман о [71] том, что из всех относящихся к нему областей, тюменов и тысяч каждый даруга, вельможа, тысячник и сотник чтобы явились к высокому престолу. Из каждого места, куда дошла эта весть, тамошние даруги и вельможи народа, собравшись, пришли и собрались у его высокого престола.
Сын Мухаммад Ходжи-Апарди, которого звали Зинда Чашм, тот не пришел. Кроме него, пришли все. Того несчастного покинуло счастье, и он не пришел. Государь послал к нему человека, дескать: «Так не делай. Бойся мятежа, раскайся от дурного деяния и приди к нам». Посланник сказал ему: «Ты обязательно должен пойти. Если не пойдешь, душа государя отпадает от тебя, подумает, что ты стал врагом и против тебя направит войско». Тот сказал: «Я бедный раб государя. И как я смею быть ему врагом?» Посланника он /58б/ любезно проводил и сказал: «Ты иди, я приду». Однако он не действовал согласно своему слову. От него пришел кто-то и сказал: «Зинда Чашм, точно, стал вашим врагом».
В то время Бек Пирим-шах Арлат и его сын Тиланчи, которые были врагами Хусайн-бека, услышав о победе государя Сахибкирана, обрадовались и со стороны Хорасана направлялись к государю Сахибкирану изъявить покорность. Зинда Чашм услышал о них и устроил заговор: вышел из города с подарками, вином и всем, что нужно для наслаждения. Пошел им навстречу и встретился с ними в местности Далба Йайлак 318, остановил их там и устроил той в их честь. Когда те опьянели, отца и сына поймал и связал им руки и ноги, спрятал и сдал своему младшему брату. Принародно он сказал: «Отправь их к государю Сахибкирану», а скрытно сказал младшему брату, которого звали Пир Мухаммад: «Прикончи их». Пир Мухаммад прошел дорогу длиной в половину дня, вечером их прикончил и вернулся к своему брату. Государь Сахибкиран услышал об этом и сказал Улджайту-беку: «Пойди и скажи своему другу и приведи его с добрыми словами. Иначе из-за моего гнева росток его жизни выйдет из его бока». Сей знаток дел, много повидавший, извиняясь, сказал: «Боюсь, что мои увещевания ему не помогут, и я перед вами буду постыжен. Если государь согласен, я пошлю моего сына Ходжа Юсуфа». Государь выслушал его извинение и Табан Бахадура с Ходжа Юсуфом отправил к Зинда Чашму, чтобы они сказали ему увещевания и привели. Когда те пришли в Шибурган, тот самомнительный неблагодарный схватил их.
О том, что государь Сахибкиран с войском пошел на Шибурган
editГосударь Сахибкиран амир Темур Гураган услышал о злых кознях Зинда Чашма и у него внутри загорелся огонь гнева и с имевшимся войском направился к нему. Переправившись через реку Аму, дошел до Шибургана. Зинда Чашм оттуда бежал в крепость Анджа, /59а/ которая в «Шахнаме» названа Сафиддиз. Победоносное войско дошло до этой крепости и начали бить в барабаны и литавры, трубить в трубы. Зинда Чашм, увидев это войско, испугался и ничего ему не оставалось, как отказаться от дурных деяний, просить пощады за провинности. К Улджайту-беку он отправил человека со словами: «Проси пощады у государя Сахибкирана за мои провинности». Улджайту-бек пришел [72] к государю и доложил о его жалобе и, плача, сказал: «Ради своего раба пощади его, он раскаивается от своего безумия и дурных деяний». Государь Сахибкиран ради Улджайту-бека простил его вину. И Зинда Чашм Муса-бека, который был причиной этого заговора, вместе с младшим братом вывел из крепости и отправил к государю. Государь Сахибкиран отпустил войско, а сам возвратился и остановился в области Кеш. Он простил вину и Муса-беку, — отнесся к нему милостиво, подарил ему лошадей, верблюдов, мулов и палатки. Имение, которое ранее принадлежало ему, опять вернул ему.
О том, что государь Сахибкиран отправил войско в Балх и Термез
editСудьба начертала на книге жизни Зинда Чашма буквы несчастья, но государь Сахибкиран своей милостью оказал заботу о нем. Тем не менее сатана, управляя им, вывел его из дороги согласия и пути покорности и ногу несчастия он поставил за пределы дозволенного, в его душе опять появились дурные наклонности. Удивительно то, что Хандзаде Абул Маали оказался с ним в сговоре. Оба, сговорившись, разграбили народ, находившийся в Балхе и Термезе. /59б/ Об этом деле стало известно государю Сахибкирану. Хитайи Бахадура и Аргун-шаха Бурдалыги с войском он послал на них, чтобы их козням и заговорам поставить конец. Победоносное войско дошло до Термеза. Тамошний народ поставил мост на реке, из противников несколько человек ночью бежали по мосту и, перейдя, разрушили тот конец моста. Остальные противники, увидев победоносное войско и от страха забыв, что конец моста разрушен, побежали к мосту. Дойдя до того конца, увидели, что мост разрушен и постояли в растерянности. Бахадуры победоносного войска преследовали их и стали пускать стрелы в них.
Много людей было убито стрелами, а некоторые бросились в воду, но не доплыли до берега. Из пришедших врагов едва уцелел из десяти один. Зинда Чашм бежал в крепость Шибурган и там заперся.
О том, что государь Сахибкиран послал Джаку-бека в Шибурган
editГосударь Сахибкиран услышал, что Зинда Чашм сидит, запершись в крепости Шибурган, послал туда Джаку-бека. Джаку-бек с войском переправился через реку, подошел к Шибургану, обложил крепость и ту зиму (начало 1371) перезимовал там. Зинда Чашм, подобно мертвому в дыре, не мог высунуть голову. Когда настала весна, Зинда Чашм понадеялся на дружбу, которая ранее у него была с Джаку-беком, и вышел из крепости. Пришел к нему, раскаялся и сказал: «Я надеюсь на тебя, проси /60а/ за меня у государя, пусть простит меня». Джаку-бек, зная милосердие государя Сахибкирана, обнадежил его и повел с собой. Беки, осведомившись об этом, доложили великому государю. Когда Зинда Чашм подошел близко, все беки вышли к нему навстречу и отнеслись с уважением. Джаку-бек с беками договорились и ввели Зинда Чашма к высокому государю и просили у государя прощения за него. Государь простил его, произнес много нравоучительных слов и сказал: «Такие желания выбрось из головы. Власти и царства [73] достоин не всякий человек. Власть это такой халат, что «Он отличает своим милосердием, кого пожелает» 319. Его надевают на того, кого считают достойным. Кому если не дано изначально, несмотря на целость его руки, рукава всегда будут оставаться короткими».
После произнесения нравоучительных слов государь оказал ему большое внимание и подарил золотой ремень, «меченого коня, седло с уздой, табун верблюдов и мулов и бесчисленное количество баранов.
О том, что государь Сахибкиран пошел в сторону Джете
editВ семьсот семьдесят втором году, то есть в год Кабана (1371), государь Сахибкиран с войском пошел в сторону Джете. Преодолев реку Сайхун, остановился. Кумаз и Озбек Темур подчинились, на пояса надели ремень покорности. Тамошний народ и улус вошли в подчинение государю. Государь Коппак Темура поставил над ними, а сам двинулся оттуда и остановился в другом месте. Пришло известие, что Коппак Темур вышел из пути повиновения и носится с иными /60б/ мыслями. Услышав эту весть, Сахибкиран на Коппак Темура послал Бахрам Джелаира, Аббас-бека, Хитайи Бахадура и Шайх Али Бахадура с тем, чтобы они покончили его дело. Согласно приказу, они пошли на Коппак Темура. Дойдя до врага, напротив него построились в боевой порядок. Народ Бахрам Джелаира сговорился с сотником, который был враждебен к Бахраму, о поимке Бахрама. Бахрам узнал об этом и сообщил бекам, а сам был начеку. Их замысел не удался, и ничего не смогли сделать. И когда оба войска стояли друг против друга, Хитайи Бахадур и Шайх Али Бахадур стали совещаться насчет ведения боя. Шайх Али Бахадур не стал к нему прислушиваться. Хитайи Бахадур сказал: «Что, Шайх Али Бахадур думает, что я боюсь врага?» — огонь гнева ударил в его голову, и он переправился через реку Айша хатун 320 и один напал на врагов, многих из них убил. Их было много, и Шайх Али Бахадур вслед за ним напал на врагов и сражался. Хитайи Бахадур долго уговаривал его выйти из боя, оба вышли невредимыми и присоединились к своему войску.
Все эти удивительные дела случились благодаря судьбе государя Сахибкирана. После этого беки переговорили о мире и, примирившись, возвратились. По пути следования народ джалаиров, которые задумали плохие вещи относительно Бахрама, всех подвергли йасаку и возвратились к Сахибкирану. Государь разгневался на беков из-за их примирения с врагом
Комментарии
edit199. В литературе советского периода движение самаркандских сарбадаров идеализировалось, представлялось как народно-демократическое. Иначе говоря, социалистические взгляды XX в. проецировались на XIV в. И на этой основе действия Амира Темура и Хусайна по отношению к сарбадарам трактовались как «жестокое подавление народного движения» и т.д. (Гафуров Б. Г. Таджики. — М.: Наука, 1972, С. 478-481).
Сарбадары сыграли определенную роль в изгнании моголов из Самарканда, но изгнание последних из Мавераннахра требовало жесткой военно-политической централизации в западной части улуса Чагатая, что и было осуществлено Амиром Темуром и Хусайном. Стихийный характер движения сарбадаров Самарканда противоречил этой задаче.
200. Так мы переводим тюркское слово «ярмок».
201. Под «алтунами» имеются в виду так называемые золотые «коппеки», т. е. чеканенные при хане Коппеке (1318-1326). Имелись также «коппеки» медные.
202. Ярлык — слово монгольского происхождения (букв. — «повеление»), в тюркской версии означает «извещение»», «обнародование»», понимаемое как приказ.
203. Низам ад-Дин Шами имя этого человека приводит в форме Барат Ходжа (Низомиддин Шомий. Зафарнома.-53-сахифа).
204. Бастарк — поляна близ Арханга. Судя по огласовке данного слова как в персидском, так и в узбекском вариантах, это — тюркское слово, означающее «Довольно! Оставь!»
205. Здесь приводится игра слов. В основном разыгрываются части имени персонажа: кара — «черный»», хиндука — «темный цвет кожи, как у индийца», и телесная слабость, как у индийца.
206. Смерть любимой жены Амира Темура, Олджай Туркан ага случилась летом 1366 г.
207. Коран, сура «Корова», 156-й аят.
208. У Амира Темура, кроме Султанбахт бегим, была и другая дочь — Тагайшах. Однако ни старшинство, ни точные даты их рождения не известны. По словам Ибн Араб-шаха, Султанбахт имела мужской характер и не любила мужчин. По-видимому, «это было результатом влияния женщин, приехавших из Багдада, под влиянием которых она оказалась, рассказ о котором некрасив» (Ибн Арабшох. Амир Темур тарихи.-К. 2 / Суз боши, араб тилидан таржима ва изолар муаллифи Убайдулло Уватов.-Тошкент: Менат, 1992. — 84-сахифа).
209. В основном тексте Шараф ад-Дина (С. 251) и у Низам ад-Дина (С. 55) имя Ибадуллах Бахадура приведено в форме Абдуллах Байрав. Однако в комментарии к тексту Шараф ад-Дина Абдуллах назван сыном Малик Бахадура (см. С. 1022).
210. Байсун — средневековое селение, ныне центр одноименного района в Сурхандарьинской области Республики Узбекистан.
211. Приведенные здесь слова Амира Темура служили ему лейтмотивом и лозунгом в течение всей его жизни.
212. Чаганиан — средневековая область в долине р. Сурхан, которая в то время называлась Чаганруд. Доисламский правитель области носил титул Чаган-худат. В арабских источниках область называлась Саганийан, а река — Саган. (Бартольд В. В. Географический очерк Мавераннахра, С. 122-125).
213. Чакчак — местность, перевал и одноименная речка у границы Кашкадарьинской и Сурхандарьинской областей Узбекистана вблизи Ак-Рабата.
214. Янгикент — так в узбекском варианте. Название населенного пункта означает «Новое селение». Это — перевод персидского Дехинау, совр. Денау — центр одноименного района в Сурхандарьинской области Узбекистана. Город Янгикент имелся также в низовье Сырдарьи.
215. Нандак (Навандак) — селение, находившееся вблизи современного Узуна Сурхандарьинской области Узбекистана.
216. Пункт Катлаш был расположен в пределах территории современного Пачкамарского водохранилища в Кашкадарье.
217. Колодец Исхак находился близ Алата, на западе Бухарской области Узбекистана.
218. Колодец Шураб — имеется в виду стоянка с колодцем между Чарджоу и Мары.
219. Маймург — древнее селение в 30 км от Карши. Селение под этим же названием имелось и близ Самарканда.
220. Это означает, что Муса-бек собирался уходить к Узгенду на Сырдарье, расположенному близ нынешней Кзыл-Орды.
221. Коргашун тоба Валвали, — очевидно, это селение располагалось вблизи современного Гузара.
222. Коран, сура «Развод», 3-й аят.
223. Коран, сура «Румы», 5-й аят.
224. Коран, сура «Семейство Имрана», 159-й аят.
225. Хустар — селение по дороге из Карши в сторону Амударьи.
226. Бурдалык — средневековый город и переправа, ныне одноименное селение на правом берегу Амударьи, на дороге посередине между Чарджоу и Керки, относится к Чарджоуской области Туркменистана.
227. Шахрикент или Ширкат — городок вблизи Насафа. Фарди Кохна — селение западнее Ширката.
228. Зиндан — темница, вырытая в земле.
229. Эльбурз — гора Эльбрус.
230. Эти слова автора являются убедительным доказательством документальности и истинности приведенных им сведений в данном сочинении. Они показывают, что было целое собрание ученых, т. е. своеобразная редакционная коллегия очевидцев, свидетельствующих истинность изложенных в повествовании событий.
231. Впоследствии Туман ага становится второй женой Амира Темура.
232. Селения Акуби и Кизилкак, по-видимому, находились к востоку от Карши, на р. Чекдалик. Других сведений о них не имеется.
233. О Чакчаке см. прим. 213.
234. Ак Кия — местность на р. Чекдалик.
235. Дорога в Карши по Кардангу пролегала через степь.
236. Ворота Каллабад — одни из одинадцати ворот внутреннего рабата Бухары. Поскольку эти ворота были обращены в сторону Карши, их называли также Каршинскими (Бартольд В. В. Соч. T. I, С. 153-155).
237. О Шайхе Сайф ад-Дине Бохарзи и месте его захоронения см. прим. 72.
238. Амуя (Амуль) — прежнее название Чарджоу, по нему получила свое название Амударья.
239. Имеется в виду Торткуль хорасанский (не путать с каракалпакским), видимо, находившийся южнее нынешнего Чарджоу.
240. Бурдалык см. прим. 226.
241. Местность Бермас близ Бухары была известна с XII в. (Бартольд В. В. Соч. T. I, С. 174).
242. По совету Хаджи Барласа Амир Темур мог посетить Герат до начала 1360 г., т. е. до прихода в Мавераннахр хана Туглук Темура, когда Хаджи Барлас бежал в Хорасан. Вместе с тем это могло быть не ранее середины 1355 г., когда Амир Темур женился на внучке амира Казагана, Олджай Туркан ага и мог идти в Герат от имени этого амира. Очевидно, тогда Амир Темур мог познакомиться с Шайхом Зайн ад-Дином Тайабади.
Эту немаловажную деталь в биографии Амира Темура Низам ад-Дин Шами упустил.
243. Коран, сура «Юнус», 14-й аят.
244. Исходя из того, что Амир Темур после Джуйбара прошел Хузар (совр. Гузар) и затем подошел к Карши, можно сказать, что местность Джуйбар была к юго-востоку от Карши. Следует отметить, что в средние века в Мавераннахре большая часть топонимов с этим названием располагалась вблизи Бухары и Самарканда.
245. Этот справедливый поступок представляет Амира Темура гарантом безопасной торговли в пределах его владений.
246. Кози Мундак — ассоциируется с кишлаком Кизилтепа в Камашинском районе Кашкадарьинской области Узбекистана (Низомиддин Шомий. Зафарнома. — 416-сахифа, Х-боб 2-изол).
247. Навкат, по другому чтению — Навкад, — селение между Карши и Кешем: в 35 км от Карши и 30 км от Кеша. Считается, что оно было на месте нынешнего Карабага (Бартольд В. В. Соч. T. I, С. 189-190).
248. Описанные выше события относились ко времени ранее 1368 г. Тогда Амир Темур еще не достиг единовластия в армии и подчиненных ему землях, так как воины часто перебегали от него к амиру Хусайну или обратно. Поэтому он был вынужден прислушиваться к мнению своих военачальников, хотя они не всегда принимали разумные решения. Зачастую поражения того времени были следствием своеволия этих неустойчивых военачальников.
249. Рахматаби, т. е. Аби Рахмат, или Сияб, Карасу, — древний арык, пересекающий Самарканд с востока на запад.
250. Ревтан — кишлак Ревдад в фарсахе (6 км) от Самарканда (Бартольд В. В. Соч.-T. I, С. 139).
251. Сагарч — селение в 5 фарсахах (30 км) к северо-западу от Самарканда, в окретностях Иштыхана. Период наибольшего его расцвета относится ко времени правления узбеков Джанидов, когда это селение было центром отдельного владения (Бартольд В. В. Соч. T. I, С. 181).
Фаринкент располагался западнее Сагарча, в окрестностях нынешнего Янгикургана.
252. Очевидно, «река» Том около Карши становилась таковой во время паводков, а в летнее время высыхала. Поэтому в источниках сведений о ней не сохранилось.
253. В тексте эта поговорка приведена по-арабски. Возможно, это хадис.
254. Коран, сура «Ибрахим», 20-й аят.
255. Река Самарканда — Зарафшан.
256. Определенный интерес представляют перечисленные здесь географические пункты и места их расположения.
Поскольку Амир Темур двигался со стороны Кеша к Самарканду, то пункт Кукельдара Ачиги находился где-то западнее Самарканда, возможно между последним и Сагарчем. Тогда Корчук должен находиться еще ближе к Самарканду. Однако Темур, не заходя в Самарканд, двигается далее на восток и через день достигает местности Тева Бойни, а к вечеру того же дня — местности Кокнак, очевидно находившейся вблизи Сырдарьи (реки Ходженда), и, переправившись через реку, останавливается. Таким образом, получается, что расстояние от Кукельдара Ачиги (возможно, горный проход от Шахрисабза в сторону Самарканда) до окрестностей Чиназа, составляющее более 300 км, Амир Темур одолел за какие-то 2-3 дня. Если учесть, что местность Тева Бойни («Верблюжья шея») можно идентифицировать с Туябогузом (с тем же смыслом), а местность Корчук идентифицировать (а повод для этого есть) — с перевалом Корчук, получается еще более невероятная картина, что Амир Темур за день преодолевал верхом около 100-150 км.
Это свидетельствует о том, что сочинение Шараф ад-Дина, как и Низам ад-Дина Шами, составлялось из разных источников. Причем автор не всегда был внимателен в подборе материала.
257. Имена этих лиц у Низам ад-Дина Шами — Кучук Темур и Дуравул (Низомиддин Шомий. Зафарнома. — 67-садифа).
258. Это событие имело место летом 1367 г. В то время Джахангир Мирзе было одиннадцать лет. Поскольку Кайхусрав Хутталани ушел в Джете в начале этого десятилетия, то его дочери Рукия Ханике во время ее замужества было не более семи лет. Она была первой женой Джахангира.
259. Салар Булак — идентифицируется с Беш Булаком, около Ургута, в Самаркандской области.
260. Речка Йилан Булунгур — в 30 км к востоку от Самарканда. Современная речка Булунгур протекает по территории одноименного района.
261. Рабат-и Малик — рабат, воздвигнутый караханидским ханом Шамс ал-Мулком в 1078-1079 гг. близ селения Харджанг, в степи Кармана. Ныне сохранились его развалины и сардаба близ г. Навои, у дороги между Бухарой и Самаркандом.
262. Етти кудук (дословно — Семь колодцев) — местность в Джизакской степи.
263. Хавас — современный г. Хавает в Сырдарьинской области Узбекистана.
264. Здесь наличие термина «неверные» в отношении воинов Джете-Моголистана не случайно. Хотя основная масса оседлого тюркского населения этой части Азии приняла ислам задолго до монгольского завоевания, тем не менее, видимо, среди кочевой части населения, пришедшего с монгольской волной, в описываемый период было еще немало идолопоклонников.
265. Хумрак — местность в нижнем течении Чирчика (Бартольд В. В. Соч. T. I, С. 231).
266. Переправа Барсин или Барчин — местность в нижнем течении Сырдарьи, где в нее впадает речка Барчиндарья.
267. Под «дикой Рамой» имеется в виду главный герой индийского эпоса «Рамаяна». Знакомство Шараф ад-Дина с этим сочинением свидетельствует о его глубокой начитанности и, возможно, наличии персидского перевода «Рамаяны».
268. Сайрам — крайний восточный город Мавераннахра на расстоянии ок. 130 км северо-восточнее Ташкента. Далее от этого города начинался Моголистан. В более ранний период был известен под названием Исфиджаб.
269. Чаманкент — подлинное название Чимкента.
270. Приписываемое здесь Фирдоуси название Ташкента как Хашткент переводится как Восьмиградье. По-видимому, Шараф ад-Дин ошибочно приписывает Ташкенту название другого города — Хишткент, или Хиши-кала (т. е. Кирпичный город), в низовье Сырдарьи (Бартольд В. В. Соч. T. I, С. 235).
Возможно, Шараф ад-Дина ввела в заблуждение схожесть названий обоих городов — Ташкент означает Каменный город.
271. Т. е. ушли в Арханг и Сали Сарай.
272. Коран, сура «Пески», 10-й аят.
273. Коран, сура «Комнаты», 9-й аят.
274. Коран, сура «Женщины», 128-й аят.
275. Кааба — священная мечеть в Мекке, внутри которой находится кубический (по-арабски каъб — «куб», отсюда «кааба» — кубическая) камень космического происхождения. Здесь непорочная чистота и искренность Амира Темура сравниваются с искренней верой мусульманина.
276. О крепости Шадман или Хисари Шадман см. прим. 74.
277. Ниязи — крупный кишлак между Шахрисабзом и Карши. Считается, что селения Ниязи и Ачиги — один и тот же населенный пункт.
278. Ганчи (или ганчи) — малоизвестный тюркский род на юге Мавераннахра.
279. Река Кухака — Зарафшан, протекающий мимо холма Кухак.
280. Кайнар Шакшар, — очевидно, предместье Самарканда того времени, ныне это название не сохранилось. Чтение второй компоненты названия данного топонима — условное.
281. Селение Алиабад, как и Кумишкент, находилось севернее Зарафшана (Бартольд В. В. Соч. T. II, Ч. 2, С. 75).
282. Хотя Амир Темур договорился прийти со ста воинами, тем не менее он пришел с двумястами воинов. Значит, он все же не доверял Хусайн-беку.
283. Ишкамиш — селение в южной части Бадахшана, на притоке р. Саманган, юго-западнее Талликана, ныне на севере Афганистана.
284. Под Кабулистаном имеется в виду сам город вместе с округом вдоль р. Кабул.
285. Дорога из Ишкамиша к Кабулу проходила через перевал Хавак в горах Хиндукуш.
286. В персидском (см. С. 281) и узбекском текстах Йазди и у Шами приведено так: мак;арри к;аро, т. е. местность (или местопребывание) Кара. Однако издатели текста Шами это название ошибочно прочли как Мукураро (Шами. Зафарнаме, С. 75).
О местности Кара около Самарканда сведений не сохранилось.
287. О Кашиме см. прим. 97.
Калавган — селение между Талликаном и Кашимом.
288. Каркас — перевал в горах Каркаскух, к северу от р. Кукча, в ее верхнем течении.
289. Джарм — город в Бадахшане (Афганском) на р. Кукча, современный Джурм.
290. Дараи Артунч — место слияния рек Кукча и Дараим в Бадахшане.
291. Конгуз Аланг — переправа восточнее современного Шорхана на Амударье.
292. По йасаку Чингиз-хана провинившегося, в зависимости от степени его вины, подвергали различным видам наказания. Главным из них была смертная казнь.
Здесь Темур, применяя йасак к нерадивым воинам, ограничивается битьем провинившегося палкой сзади и спереди.
293. Обратим внимание, что Кайхусрав Хутталани, который ранее не раз менял отношение к Амиру Темуру, и теперь, уже будучи тестем его сына Джахангир Мирзы, т. е., став близким его родственником, опять проявляет вражду.
294. Этого письма нет в опубликованном персидском варианте сочинения Шараф ад-Дина Али Йазди (см. С. 285). Письмо приводится только в узбекском переводе. Следовательно, Мухаммад Али свой перевод выполнил с более полного персидского варианта сочинения Йазди.
295. У Хусайн-бека был повод не показывать письмо Кайхусрава Амиру Темуру: Кайхусрав был давним врагом Хусайн-бека (последний убил его брата, Кайкубада), то его письмо к Амиру Темуру в глазах Хусайн-бека было компроматом против него. Поэтому Хусайн-бек спекулирует на этом.
296. Крепость Хиндуван находилась внутри цитадели Балха.
297. Коран, сура «Пещера», 84-й аят.
298. Джахангир Мирза — старший сын Амира Темура, от Олджай Туркан ага, сестры Хусайн-бека. И по старому тюркскому обычаю последний был атабеком своего племянника — Джахангира. Поэтому Джахангир находился при Хусайн-беке в Балхе.
299. Местность Бева (или Бийа) находилась в 20 км севернее Термеза.
300. Саййид Барака — главный духовный наставник Амира Темура. По завещанию Амира Темура, его останки перезахоронены в мавзолее Гури-Амир в Самарканде, причем правитель захоронен у ног своего наставника.
Посылка шерифами Мекки Саййида Барака с атрибутами власти к Амиру Темуру свидетельствует о предвидении его лидерства в мусульманском мире еще задолго до начала его завоеваний.
301. Коран, сура «Сонмы», 33-й аят.
302. Переправа Авбадж (Айвадж) — место слияния р. Кафирниган с Амударьей.
303. Хулм — город на дороге из Балха в Бадахшан, в двух днях пути от первого из этих городов, на берегу одноименной речки, впадающей в р. Саманган.
304. Шадиян — гора к югу от нынешнего Мазари Шарифа. Здесь также игра слов: «шадиян» означает — «радостные».
305. Суюргатмиш Оглан из рода Окдай (Угедей) каана был лишь номинальным ханом. Но он был потомком хана Великого улуса, которому должны были подчиняться остальные три улуса, что давало Амиру Темуру возможность от имени этого хана претендовать на земли всех улусов. Это позволяет полагать, что еще задолго до своего единоначалия в Туркестане он имел далеко идущие планы.
306. Шибирган — город на северо-западе современного Афганистана, основан в III в. сасанидским шахом Ирана Шапуром I и в древности носил название Шапуракан.
307. Царевич Умаршайх — второй сын Амира Темура, родился во второй половине 1356 г. от Турмиш ага — дочери Джаку Барласа.
308. Ходжа Акоша — селение около Балха.
309. Т. е. были казнены.
310. Дочь Чагатаида Казан-хана, Сарай Мулк Ханум в последующем становится главной и весьма почитаемой женой Амира Темура, хотя от нее у него не было потомства.
311. Это соответствует 9 апреля 1370г.
312. Давуд-бек, будучи мужем старшой сестры Амира Темура, Кутлуг Туркан ага, получил две должности — правителя Самарканда и начальника канцелярии.
313. Перечисленные беки были назначены командующими армией. Это были главные военачальники Амира Темура.
314. Должность бека дивана можно идентифицировать с отраслевым министром, каковых у Амира Темура было шестеро.
315. Под Хусайн-беком имеется в виду амир Хусайн, брат жены Амира Темура, Олджай Туркан аги. О его младшем брате, Каралгач-беке говорится только в этом месте сочинения.
316. Имя Зинда Чашм означает «источник жизни». Здесь обыгрывается смысл имени этого персонажа.
317. Так в персидском тексте, в узбекском сказано «осенью». Тир-мах — четвертый месяц иранского солнечного календаря, приходился на 22 июня-21июля.
318. Далба Йайлак — местность в долине р. Дарьяйи Сафед, близ Шибургана.
319. Коран, сура «Семейство Имрана», 74-й аят.
320. Поскольку события происходят в районе Ходженда, то р. Айша хатун может быть одним из притоков Сырдарьи.