| 52 | А. Чехов. |
Тя тусь сонь (Варенькать — переводчик) мяльс, и сон кармась азондома теенза седи вакска и убедительна, што Гадячскай уездса сонь ули хутороц, а хуторса эряй тядяц и тоса стама грушат, стама дынят, стама кабакт! Хохолхне тиклатненьди мярьгихьт кабак, а кабакненьди шинок, и пицихть синь лям якстерь и сенем мархта „стама таньцти, стама таньцти, што просто-ужас!!!“
Кульхцондомя минь, кульхцондомя, и вдруг сембень минь мяльсонок кфчядсь фкя мысля.
— А пароль ба урьвяяфтомс синь, — тошказь мярьгсь тейне директорть авац.
Минь сембе кати-мес лятфтаськ, што минь Беликовоньке апак урьвяяфт и тейнек тяни арась страннайкс, што минь тя пингс кати-кода изеськ прьметакшня, йофси ноляськ сельмеингельденк тяфтама важнай подробносьтть сонь эряфстонза. Кода сон вообще ваны авать лангс, кода сон арьсекшнесы эсь тейнза тя насущнай кизефсть? Инголи тя ашемазь интересованда минь йофси; шять минь ашемя ноля прязонк нльня мыслявок, што ломаньць, кона фсякай погодаста якай калошаса и удси полог ала, может кельгемс.
— Тейнза кунарани нильгеменьда вельф, а тейнза (Варенька — переводчиксь) колмогемень... — азондозе эсь мыслянц директорть авац. — Тейнь-арам, сон тейнза молельба.
Мезе аньцек аф тиеньдеви миньцонок провинцияса скучендамать сюнеда, мзяра аф эрявикс, юмаф-араф тевда! И тя сяс, што йофси аф тиеньдеви ся, мезе эряви. Ну вов, мезеньди тейнек вдруг эрявсь урьвяяфтомс тя Беликовть, конань нльня мялезтка ашель кода путомс урьвяяфтфокс. Директоршась, инспекторшась и сембе минь гимназистскай аваньке эрекласть, нльня цебярьгадсть, кода бта няезь эряфонь цельть. Директоршась сявсь театраса ложа и ваттама — сонь ложасонза ащи Варенькась стамка веер мархта, пиндолды, павазу, и вакссонза Беликовсь, йомланя, мяньцефкя, кода бта сонь таргазь кудста клящаса. Мон тиень вечеринка, и аватне вешихть, штоба мон непременна серьгяделиня и Беликовть и Варенькать. Фкя валса азозь, машинась ушедсь работама. Кулевсь, што Варенькать ули мялец лисемс урьвакс. Эрямс тейнза брадонц пяла ульсь аф сяшкава ни весяла, аньцек и содасть, што шинперьф спорьсесть ды сялондкшнесть. Вов теть сцена: моли Коваленкось ульцява, сери, таза верзила, сьорма мархта панарса, шяяренза картузостонза прашендыхть конянц лангс: фкя кядьсонза канкс книгат, омбоцеса моргу байдек. Мельганза моли сазороц, тожа книга мархта.
— Да тон жа, Михайлик, тянь ашить лувонда! — Споряй сон сери вайгяльхт. — Мон жа теть корхтан, божендан, тон ашить лувонда тинь йофси!
— А мон теть корхтан, што лувондыня! — пешкоды сядонга пяк Коваленкось.
А кудса, кодак ломань кодамовок, так и сялондыхть. Тяфтама эряфсь, ульма, арась скучнай, йорась эсьтейнза уже, да и кизонзовок сявомат мяльс, тяса уш кочксемс аш мзярда, лисят киньди повсь нльня греческай кялень учительти. И сявок мярьгома, ламоц минь барышняньконьди киньди аф лисемс, аньцек лисемс ба. Кода ба изь уль, Варенькась кармась шарфнема минь Беликовоньконьди няевикс мяль.
А Беликовсь? Сон и Каваленкати якась станя жа, кода тейнек. Сай пялонза, озай и ащи апак корхтак. Сон ащи, а Варенькась морай тейнза „Виют витры“, или ваны лангозонза думандазь эсь равжа сельмензон мархта, или вдруг рахазеви: „Ха-ха-ха!“.
Кельгема тефнень эса, а сембеда пяк урьвяямать эса, мялень шарфнемась тя шири налхки оцю роль. Сембе — и ялганьке и аватне — кармасть корхнемонза Беликовть, што сон должен урьвяямс; што тейнза сяда лама мезевок аф илядкшни эряфсонза, кода урьвяямс; сембе минь поздравляли сонь, корхнемя важнай шама мархта разнай лима-сюнот, тянь кондяма, што урьвяямс — серьезнай аськолкс; тяка жа лангс Варенькась ульсь аф кальдяв, интереснай, сон статскай советниконь стирель и ульсь хутороц, а главнайсь, тя ульсь васенце авась, кона тейнза видя мяльса ласковаель, — пряц сонь (Беликовть — пере-
