| 56 | А. Чехов. |
Варенькась тожа ульсь калмамстонза и мзярда лазкснень нолдазь самай калмоти, аварьдсь. Мон прьмейтайня, што хахлушкатне аньцек аварьдихть или рахсихьт, средняй жа настроениясна синь аф эряй.
Виденц азса, калмамс тяфтама ломанень кодама Беликовсь, тя оцю удовольствия. Мзярда минь мрдамя самай калмотьнень лангста, то минь сембень шаманьке ульсть скромнайхьт, постнайхьт; кивок изь йора лифтемс лангти удовольствиянь тя чувствать — чвуствать, кона флаца* сянь мархта кодама минь фатнелемазь кунара-кунара, нинге шабакс, мзярда оцюфне тушендсть кудста, и минь ласькондемя садга час-кафта, кенярькшнезь полнай свободати Ах, свобода, свобода! Нльня намексь, нльня лафчеста надиямась сонь улеманцты максси ваймети пацят, виде вдь?
Мрдамя минь калмотнень лангста цебярь мяль мархта. Но йотась неделяшка да аф сяда лама, и эряфсь кармась шудема ингельцекс, стама жа суровай, сизеф и, бестолковай, эряфсь, кона аф запрещеннай цирькулярса, но и аф разрешеннай вполне; сяда цебярь изь ара. И виде, Беликовть калмаськ, а мзяра нинге тяфтама ломаньда футляса* илядсь, мзяра нинге синь эздост ули!
— Станя вага, — мярьгсь Ивин* Иванычсь и крьвястезе трубканц.
— Мзяра синь эздост нинге ули! — азозе мельганза Буркинць.
Гимназиянь учительсь лиссь, сарайста. Тя ломаньць ульсь аф оцю, эчке, йофси лысай, равжа сакал мархта пцтай каркс эземгя; и сонь мархтонза лиссть кафта пинет.
— Ковсь, ковсь! — мярьгсь сон, вяри ванозь.
Ульсь ни пяле ве. Види кядь ширеса ульсь сембе велесь, кувака ульцясь таргавсь ичкизи, ветешка вайгяльпет. Сембесь ульсь фатяф сятяв, глубокай удомаса, аш движения, аш вайгялькс, нльня афи верондат, што природаса может улемс тяшкава сятяв, мзяра ков валда веть няят велень кели ульця кудонзон, капанзон, мадф исанзон мархта, то ваймесот арай весяла; тя эсь покойсонза кяшфста вень цильфнень эсь пруттнень заботатнень и горять эзда, сон сятяв, печальнай, цебярь, и тейть арам, што и тяштьтне ваныхьт лангозонза ласковайста и кенярькшнезь, и што кальдяв уш аш модать ланга и сембесь благополучна. Кяржи кядь ширеса велеть крайста ушедсь паксясь; сон няевсь ичкизи, горизонтти молемс, и сембе келенц лангса тя паксять, кона валф ков валдса, тоже аш движения, аш вайгялькс.
— То-то вага, — омбоцеда мярьгсь Иван Иванычсь. — А дряй ся, што минь эрятама ошса духотаса, теснотаса, сьормадкшнетяма аф эрявикс каготт, налхксетяма винтса[1] — дряй тя аф футляр? А ся, што минь йотафнесаськ сембе эряфонькень бездельникнень., сутягатнень, йоньфтема, тевфтома эряй аватнень йотка, корхнетяма фсякай вздор — дряй те аф футляр? Вов, кда йорат, то мон азондан теть фкя пяк поучительнай история.
— Аф, пинге ни удомс, — мярьгсь Буркинць — Вандыс!
Кафцке тусть сараи и мадсть тише лангс. И кафцьке ни кяшсть и нувазевсть, кода вдруг марявсть тьождя аськолкст: топ, топ... Кати кие якась аф ичкизе сарайть эзда; йотай аф лама и лоткай, а минутада меле тага: топ, топ... пинетне ырназевсть.
— Тя Маврась якай, — мярьгсь Буркинць Аськолксне сятявгадсть.
— няемс и кулемс, кода васькафнихьт, — мярьгсь Иван Иванычсь, омба боконц лангс шарфтомста, — и тонь жа лемттядязь дуракокс сянкса, мес тон кирьдят тя васькафнемать каршес; кирьнемс обжаматнень, унижениятнень, аф смедондамс сембе инголе азомс, што тон честнай, свободнай ломатьтнень ширесат, и эсьтейть васькафнемс, пеедькшнемс и сембя тя кши суском никса*, лямбе уженкса, кодамовок чиння инкса, конань питнец грош, — аф, сяда тов эрямс тяфта аш кода!
— Ну, тя уш тон лия операста Иван Иваныч, — мярьгь учительсь. — Дай маттама.
И кеменчка минутада меле Буркинць удось ни: А Иван Иванычсь коль шарфнесь бока ланкста бокс и куфцекшнесь а тоса стясь, тага лиссь наружа, озась кенкшнень ваксс и ушедсь таргама трубочканц эса.
1898
|
