| 92 | Андрей Чекашкин |
— Д коста ни кулить? пинктонга аф лама йотась.
— Ну, минь Калиновкась штоли пяк ичкозе эздононтт. Кода аф кулеви?
Иван-атя кармась азондома, кода лиссь тевсь.
— Ащетемя-ни пякстама вастса ниленек: мон церазень мархта и танга кафта алят-цьорат, тон наверна аф содасайть синь. Нолдайнек прянекень алу и местьке ашемя кашторда. Шовдава. ранакиге сыргоземя аф ваномок сянь ланкс, што конацка эздонок веньберьф пцтай ашезь уда. Аля, сон йдь содасак мезе улель тейнек сянкса? — Тимофеевичсь кульхцендсь и аньцек дакснесь Иван-атянь каршес.
— Марясаськ замоксь каньзерды. „Местемя ранакиге сайхть?* думандатама минць. Наверна мянь тястонга паньцамазь. Сембе кепсинек прянекень и учтама. Панжевсь кенкшсь. Сувась милиционер и корхтай: „Ялгат, тинь свабоднайхтяда, лиседа.“ А минь эсь пиленекенди аф верондатама. Ашеськ маря кенярьдемань пачк, кода пильгенеке лихтемазь кенькшть пачка. Аньцек лисемя ульцяв, ванцаськ колма милиционерхт вятихть каршезнок Вирьгинтть, Кяржинь Пракать, и Юргинтть. Тон наверна ня ломаттнень содасайть? — Иван атя кизефтезе Тимофеевичть.
— Кода аф содамс ня инекуйхнень.
— Ефси зверьхть, тага* азондсть Иван атя, — молихть алу ванозь, минь лангознок варжакстсь ширем сельмеса и ванцть танга меки алу. Мон арьсень, коза вятьсазь, а сон пльшем минь вастознок. Эстакиге шарьхкодемя, што алашань салайхне нят, аньцек ашеск сода кие лихтьсь ланкти тевть, велеса мля содаськ, што азондысь Калгань Фокась.
— А кода сон содазень? — кизефнесь Тимофеичсь.
— Ащек азонца. Фокась васеньце пинкть синь ялгасноль сяс сон и содазе сембе тевснон.
— Фокать аньцек азондоманцты верондасть? — кизефнесь Тимофеичсь.
— Ожу, ожу, азонца, тят эряскад. Ну вот, Фокать азондомадонза меле, милицияста колма милиционерхт озасть алашас и, — аньцек шарыхне лагордыхть, — тусть ардозь Серена вели, штоба куроконя синь арестовандамс. Ну, содаф ни милиционерхне аф минь лацонк работайхть. Микитань — комсомолонь ячейкать секретаренц мархта фкя милицонерсь тусь Юргинтть пяли, омбоцесь Зойновть мархта Прокать пяли, а колмоцесь вельсоветонь председательть мархта Вирьгути тусть. Пинксь шовдаваль.
Сувасть пялонза — Вирьгусь кудса — самай завтракай Тон арестовандафат! — мярьксь милиционерсь Вирьгути. „Мезенкса?* кизефтезе сон. „Сямольде содасак“, отвечась каршезонза милиционерсь. Вирьгусь лоткась ярхцамда, путозе куцювонц шрать ланкс, яфодезень боку равжа шяярензон и равжа сельмензон ванфтозень мастору. Вельсоветонь председательсь лиссь ушу, ванондозе сембе пирьфть, сувсесь кардуга, куценць карда прявга, кудботмаруга, но киньге и мезевок ашезь му. Сон вешендсь Розгин лишенецть, кона Фокать валонзон коряс и шитеньге салава эрясь Вирьгуть пялонза.
— Ся Розгинць, куленьдеви, и минь велесоноконга эряй.
— Сон везде кяшеньди. Кульхть ина. Мзярда мярьгсь милиционерсь Вирьгути срхкамда мархтонза — сембе семейкац аварьгадсь оцю вайгяльса. Урьвац, кати месть, вднать, корхталексоль, аньцек кенерьсь азомда „Мярьгеньдень, мярьгеньдень тят...“, а Внрьгинць кодак топстацы пильгонц, мяк шерьхкозевьсь кудсь. „Лоткак,“, цяткофць лангозонза. „Кши давай мархтон.“ Вельсоветонь председательсь ся пинкть вешеньдьсь кудса и галанкать алда мусь кагодса ашкотф кемень наганонь пулят. „Лихтьк наганцень! Кодиить?“, кяжиста пшкядсь милиционерсь. Но Вирьгуть шамац ащесь станяк ордатфста: Милиционерть корхтаманц бта афи кулезе и апак варжакстт лангозонза, отвечась „Монь аш наганозе. Ся патроттнень мушендыня“. Милиционерсь мярьксь лисемда кудста. Пятна-ланкса сокор тидяц ушедсь явсемя. Аварьдсь и сестрацка, аньцек брадоц, конаньди ульсь кемголмушка киза, ашезь аварьде и карнесь сестранц эсонга. Тон Тимофеич пади дивандат мес ашезь аварьде ся шабась? Д сянь Вирьгуть эсь лацонза афи аварьфцак курок. Яхянь Вирьгусь, эсь лацанза тонафнесы...
