кармась ёвтнеме Катя. Нарчук соракадсь, сарт телаванзо тусть, весе жарс каятотсь.
— Мейсь? Эщо кинь? — кармась кевстнеме Нарчук.
— Ламо мусть тувталт, ансяк мон содан, што не тувталтнэ а видеть. Те лиссь сестэ, кода заведующеенть роднянзо кравтынек совхозонь квартератнестэ. Тень кис роботасто панидизь тонть ды дядя Костянь.
Дядя Костянень теевсь а вадря, сыргась таркастонзо, ве ёнов сельмензэ каинзе.
— Морозовонь ды Филянь... — таго ёвтни Катя. — Те эщо а ламо, баракстонть плотниктнень саинзе лия роботас. Бути минсь а кундатано — баракось сроязь а ули, остатка робочейтнеяк тестэ туить: а косо эрямс.
Катя яла толковась. Нарчук прянзо алов нолдызе, сельмензэ пезнавтынзе масторонтень. Сонсь пильксэнзэ поксарясь, прок сараз. Вармась ноцковсы пильгалдонзо моданть, вачкодьсы кудо уголентень.
Пельтне менельганть яла туить. Виресь ожолды, лажны вармадонть. Лопатне ливтить эйстэнзэ, истя чиде-чис яла штапськады вирес.
Дядя Костя автизе кургонзо, кортыксэль мезть бути, ансяк вармась, кода бути чуднасто вешвезевсь турвазонзо. Се шкастонть листь кудонть экшстэ Филя, Морозов ды Абрахимин Коля.
Катя каинзе лемзёр сельмензэ Филя ёнов, Филянь кургозо а ламнеде мизолгадсь ды арсезевсь: «Эх, козяйкась улевель бу... Мон сонзэ вечкса. Сон монь седеем ченьтязь-ченьтизе»..
32
