шляпанть, лиссь конторастонть. Катя эсь прянзояк лоткась вечкемензэ.
— Нет! Я не могу этого сделать. Ведь самые лучшие рабочие совхоза обездолены! Нет, нет. Не допущу! — Катя ношкстась кенкшентень, но Яблоновский Головкин марто озасть автомобильс уш. Шоферэсь пурдызе руленть, машинась сыргась.
— Товарищ Щукин, третье письмо получаю и передаю вам, после этого вы тоже небезучастны по отношению к «Красному озеру».
— Что такое? — рангстась Шукин.
— Ты мне работать мешаешь. Ну, что «Красное озеро»? Был там Галовкин, все оказалось благополучно. — Глушков эвкстынзе суронзо судова-варязонзо. Щукин комась мекев столентень. Глушков аштесь велькссэнзэ. Щукин эзь пшкадть мезеяк. Глушковнэнь савсь туемс эйстэнзэ.
Глушковнэнь педясь такодамо орма. Яки контораванть, тарка-эзем а муи. Мейле саизе портфелензэ ды лиссь конторастонть.
Ошось лажны. Трамвай зэртесь яжи пря потстонзо думтнэнь. Кивчкаи седеезэ, прок электричествань проводтнэстэ тол трамваень ютамсто.
Глушков чийсь союзонь крайкомов — Горбачёвнэнь.
— Эряви кучомс робочей вий, эряви варштамс тозонь РКИ-нень, ансяк васня пурнамс урожаесь.
Глушков бойкасто мольсь ульцяванть. Мелезэ ульнесь содамс, ки чумось. Чумо ли Катя, кона
45
