Мокшанские песни (М. Е. Евсевьев, 1897)/В/19

[ 25 ]

XIX.
1.

Оц́азы̃р кулэс́ — оц́азы̃р имас́,
Оц́азы̃рт́ ы̃р́вац удавојкс илац́,
Марты̃нза илац́т́ с́ис́ем́ с́т́ир́енза,
С́ис́ем́ с́т́ир́ јоткста фќӓн́ӓ ц́оран́ац.

1.

Царь умеръ, царь погибъ,
Царева жена вдовой осталась,
Съ ней осталось семь дочерей,
Между семью дочерьми — одинъ сыночекъ;

5.

Кис јакај ал́ан́ сон локшэн́ сэр́са
Аш ќил́д́ишкан́ӓ, аш валтышкан́ӓ
Аш л́иш́м́ен́ п́ир́ас сон кундајшкајн́ӓ
Оц́азы̃рт́ ы̃р́вац голај авар́д́и,
Голај авар́д́и — јофс́икс аф лоткс́и.

5.

Онъ ростомъ съ кнутовище извозчика[1],
Не можетъ онъ ни запречь, ни выпречь (лошадь),
Не можетъ онъ за поводъ взяться.
Царева жена безпрерывно плачетъ,
Безпрерывно плачетъ — вовсе не перестаетъ.

10.

— «Вај ужка мол́ан карду л́иш́м́ет́и:
Вај л́иш́м́ӓ, л́иш́м́ӓ — гы̃н́ӓдој л́иш́м́ӓ!
Азы̃рц́ӓ кулэс́, азы̃рц́ӓ имас́,
Аш ќил́д́ин́ӓц́ӓ, аш валтын́ӓц́ӓ
Аш с́им́д́ин́ӓц́ӓ, аш андын́ӓц́ӓ.»

10.

— «Ужъ пойду-ка я въ конюшню къ лошади;
О, конь, конь — ты гнѣдой конь!
Твой хозяинъ умеръ, твой хозяинъ погибъ;
Не кому стало запрягать, не кому тебя выпрягать.
Не кому стало поить тебя, не кому кормить.»

15.

— «Ој! кы̃нар-ќиѓӓ кулы̃мал́ т́енза,
Мон́ ќев пандэшкал́ мон́ руҥгы̃н́ӓз́ӓ,
Лас́т́ӓ ар́н́амста мон́ѓӓ прафты̃з́ӓ;
Мон́ лапшавашкал́т́ п́ил́ѓе ќен́ж́ен́ӓ —
Кевы̃н́ пантнэн́д́и нӓнен́ тапазен́.

15.

— «О, давно-бы умереть ему:
Съ каменную гору было тѣло мое,
Верхомъ катаясь, онъ сбилъ его,
Съ чашу были копыта мои —
О горы каменныя онъ разбилъ ихъ.

20.

Мушка комы̃ршкал́ мон́ пулы̃н́ӓз́ӓ —
Кал́-нал јоткы̃ва сӓн́ с́ӓз́ен́д́ез́ӓ.
Мон́ јудолкс налкэл́т́ мон́ п́ил́ин́ӓн́ӓ —
Пушка вајѓел́т́и п́ер́алгафты̃з́ен́;
Мон́ штатолкс палэл́т́ мон́ с́ел́м́ен́ӓн́ӓ

20.

Съ горсть кудели былъ хвостъ мой —
О кусты его выдралъ онъ.
Какъ молнія играли уши мои,
Громомъ пушки оглушилъ онъ ихъ.
Какъ свѣчки горѣли глаза мои,

25.

Руж́ја качамт́и сокы̃ргафты̃з́ен́».
Вај эста н́и мол́с́ ц́орац м́ел́ганза,
Ц́орац м́ел́ганза Павел Петров́ич
— «Дајка, аван́ӓј, ал́аз́ен́ смус́т́ензы̃н,
Дајка, аван́ај, ал́аз́ен́ масты̃рынц.»

25.

Ружейнымъ дымомъ ослѣпилъ онъ ихъ».
Ужъ тогда пришелъ за ней сынъ ея.
Ея сынъ за ней — Павелъ Петровичъ:
— «Дай-ка, матушка, отцовскіе (наряды)
Дай-ка, матушка, отцовское царство!»

30.

— «Тет́ аф ќир́д́ев́и ал́ац́ен́ масты̃рс́;»
— «Кир́ца аван́ӓј, ќир́ца ишкајн́ӓј:
Ќизы̃да ќизы̃с пр́іјомка т́іјан,
Мон одт салдатн́ен́ мон пр́н́андасан́,

30.

— «Ты не удержишь отцовское царство.»
— «Удержу, матушка! удержу, родимая!
Съ году на годъ пріемъ сдѣлаю;
Молодыхъ солдатъ я (на службу) приму,

[ 26 ]

Сыр́е салдатн́ен́ куду нолдасајн́,

Старыхъ солдатъ я домой отпущу.

35.

Мон ломан́ в́ер́ен́, мон л́ејн́ат нолдан,

35.

Изъ человѣческой крови — я ручейки пущу,

36.

Ломан́ пакар́ен́ мон сэд́н́ат сэд́ан.»

36.

Изъ человѣческихъ костей — я мосточки намощу.»


  1. Буквально: онъ ростомъ съ кнутовище въ дорогу ѣздящаго человѣка.
 
Пѣсня эта весьма распространена среди мордвы обоихъ племенъ. Записано нѣсколько варіантовъ какъ эрзянскихъ, такъ и мокшанскихъ. Варіанты эти по содержанію всѣ сходны между собою; нѣкоторые изъ нихъ отличаются лишь по формѣ выраженія; здѣсь будутъ приведены лишь тѣ мѣста изъ нихъ, которыя могутъ служить дополненіемъ къ этой пѣснѣ.
 
1) Варіантъ, записанный въ деревнѣ Поникедовкѣ Красн. уѣз., начинается такъ.
 

Оц́азы̃р кулэс́, оц́азы̃р имас́,
Колма царстват ломан́ец ил́ац́,
Колма ќизаса ц́оран́ац ил́ац́.

Царь умеръ, царь погибъ,
Три царства у него народу осталось,
Трехъ лѣтъ сынъ его остался.

 
А оканчивается такъ:
 

Кир́ца, т́ӓд́акај, кир́ца, авакај!
Кизэт́и колмы̃кс́т́ мон с́алдатт пы̃рдан.

Удержу, матушка, удержу, родимая!
Я въ году три раза солдатъ стану набирать.