Мокшанские песни (М. Е. Евсевьев, 1897)/О/16

XVI.
1.

Резапань Софась — пяше ронгонясь,
Пяшень ведерка — Софа потянясь,
Торкань калаця — акша шаманясь.
Софа озонды — Репкань церькавса,

1.

У Резеповой Софьи — стан что липовый,
Груди у Софьи — что ведёрки липовые,
Что базарный калач — белое личико её.
Софья молится в Ряпковской[1] церкви,

5.

Репкань церькавса — види ширеса,
Види ширеса — Христозть инголе,
Христозть инголе — ангельхнень ёткса.
Фкя ширесонза — ишкань аваняц,
Ом(а) ширесонза — Сёмаресь-Павац,

5.

В Ряпковской церкви — на правой стороне,
На правой стороне — перед самим Христом,
Перед самим Христом — между ангелами.
По одну сторону — её матушка родимая,
По другую сторону — жена Сёмина «Павай»[2]

10.

Сёмаресь-Павац — сонцень альгярьвац.
Кува озонды — Софа аварди,
Кува аварди — прянянц яволай.
— «Ох-ай, Софаняй! — ох-ай, стирьнезят!
Мес изеть яка очижинь-шиня,

10.

Жена Сёмина-Павай — её сношельница.
И молится Софья — и плачет она,
И плачет она — про себя рассказывает.
— «Уж ты, Софьюшка, уж ты, доченька!
Что не приходила ты в первый день Пасхи,

15.

Очижинь-шиня — мондеень инжикс?»
— «Ох-ай аваняй, ох-ай тядяняй!
Тята кулякса эряманязень,
Тон куляксака юмаманязень:
Очижинь веня шавомс ёрамань, —

15.

В первый день Пасхи — ты ко мне в гости»?
— «Уж ты матушка, уж родимая!
И не слушай лучше про мою ты жизнь,
Ты выслушай-ка про мою погибель.
В ночь пасхальную — он (муж) убить меня хотел:

20.

Вень кучкать эзда сась ялганц мархта,
Матфу кучемань равжа пиванкса,
Равжа пиванкса — шапам винанкса.
Кядезонь сявонь валда фанарьня,
Ома кадезонь — якстерь братина.

20.

В самую полночь он пришёл с товарищами,
За чёрным пивом меня в погреб послал,
За чёрным пивом — за горьким вином.
В (одну) руку я взяла светлый фонарик,
В другую руку — красный побратим.

25.

Кодак мон молень — фанарьть нолдайне,
Фанарьть нолдайне — братимть путоне.
Варжакстонь — тоса монцень кефтазе.
Вазонь къргаксоц сонцень кядьсонза.
Шама кедьстэнза сонцень визделгадсь,

25.

Как пришла я туда — фонарь спустила (в погреб),
Фонарь спустила — побратим поставила.
Как взглянула я — там мой деверь сидит.
Телячий ошейник у него в руках.
Самого себя устыдился он, —

30.

Кодавок теень изель пишкаде.
Эсь ёжошидонь мон менинь тоста.
Тоса кучемань омыце вене
Мон сева куду салаф котф инкса.
Кодак мон молень — кефтазень няян.

30.

Ничего мне не сказал он.
От погибели я избавилась там.
Потом послал меня в другую ночь
В мякинницу за крадеными холстами.
Как пошла я туда — увидала деверя.

35.

Кодак няяне а мон пишкадень:
— «Месендят тяса — мезе ванондат?»
Шама кедтенза сонцень визделгадсь,
Кодавок теень изель пишкаде.
Мон салаф котфнонь кядезонь сявонь,

35.

Как увидала его, — я спросила:
— «Что ты делаешь здесь — что высматриваешь?»
Самого себя — устыдился он,
И ничего не сказал он мне.
Я взяла краденые холсты на руки,

40.

Кодак сявоне — куду кандоне,
Мон куд кучкати котфнонь ёрдаень.

40.

Как взяла я их — домой принесла,
Я на средину избы холсты бросила.



Вай Софань коса удом вастоняц,
Вай Софань коса ваймам вастоняц?
Од горьницяса — вере покойса.

Где у Софьи место спальное?
Где у Софьи место для отдыха?
В новой горнице — в верхней комнате.

45.

Вальмава сувасть — ворт разбойникне,
Вай мацикс пърдазь Софань сялдаскянц.
Вай парьхцикс нолдазь якстерь вернянза.
Ульцяса ащи Софань акляняц.
— «Нолдамак цёра — мон куду туян.

45.

В окно залезли те — воры разбойники,
Как гусю свернули — шейку Софьину.
Как шёлк пустили — её кровь алую.
На улице сидит Софьина золовушка.
— «Отпусти меня, молодец — я домой пойду,

50.

Кати мес ризнай монь сединезе.»
Кодак нолдазе — и стирь ласькозь тусь.
Варжакссь правулкав — якайхть ворт-разбойникне.
Горьниць вальмати путф куцеманя.
Вальмава комотсть кърхтапа ломатть.

50.

Почему-то моё сердечушко ноет.»
Как отпустил её — она бегом пошла.
Взглянула она в проулок — там ходят воры-разбойники.
К окну горницы поставлена лесенка.
Из окна спрыгнули нагие люди,

55.

Вай колмоценеть и стирь кундазе,
Сон кенженянзон теланцты пезфтась,
Вай якстерь верня а сон стирь нолдась.
Вай тепонь-тяпонь куду ласькозь тусь:
— «Ох-ай аляняй, ох-ай тириняй!

55.

Третьего из них девушка схватила,
Она ногти свои в его тело вонзила,
Кровь алую она, девушка, пустила,
И бегом она домой пошла.
— «О батюшка! о родимый!

60.

Тонь кудсот, аляй, вай несчастия, —
Горьницяв сувсесть ворт разбойникне.»
Вай атесь ласькозь сон горьницяв тусь,
Варжакстсь горьницяв — ърьвяняц шавоф.
Вай вачкодсь кафта сон кяднянзон

60.

В твоём доме, батюшка, несчастие:
В горницу входили воры разбойники.»
Старик бегом в горницу пошёл,
Взглянул в горницу — его сношенька убита.
Ударил он обе рученьки,

65.

Вай педясь кемонь сон сурнянзон.
Вай ожка пърдан мон пуромкске,
Мон съргафтсайне судтнень—баярхтнень.
Пуромкс пърдасайнь мон одт ломатнень.
Семе баярхтнень атесь пърдазень,

65.

Сплёл он десять пальчиков.
Дай-ка соберу я сходочку,
Дай-ка подниму я судей-бояр.
На сход соберу я молодых людей.
Всех бояр старик собрал,

70.

Сем(е) одт-ломаттнень атесь кочказень.
Семонь панарснон судтне каяфнезь,
Семонь ронгоснон синь и ванондозь.
Вай синьге муезь Миклаень Андрейть,

70.

Всех молодцов старик вызвал.
У всех рубашки судьи скинули,
У всех тела они повысмотрели:
Они нашли Николаева Андрея,

74.

Миклаень Андрейть — заводонь грабайть.

74.

Николаева Андрея — грабителя завода.


  1. Ряпки — село.
  2. Павай — одно из имён, которое даётся каждой мокшанской женщине по выходе её замуж. Таких имён несколько — более употребительные — мазай, павай, тязяй, вяжяй.
Темой для этой песни послужило истинное происшествие, имевшее место в одной мордовской деревне (Польские Полянки) Краснослободского уезда. В Польских Полянках мне не удалось быть и подробно узнать об обстоятельствах излагаемого в песне события. Помещаемые ниже сведения об этом событии записаны в Ст. Пиченьгушах того же уезда (40 вёрст от Полянок), где записана и самая песня: Муж убитой Софьи был человек весьма зажиточный и вёл жизнь разгульную. Женили его, по обычаю богатой мордвы, очень рано и без всякого желания и согласия с его стороны. Софья была также из богатого дома, женщина очень красивая и здоровая, но она почему-то сразу не полюбилась своему мужу. Муж начал бегать на улицу и свёл дружбу с другой девушкой. Затем подкупил своих друзей, которые и совершили описанное в песне преступление. Преступники были открыты и по суду все сосланы в Сибирь.