Эрзянь Мастор/2007/04/Из цикла "Потехонские анекдоты"

←Шаронов Александр Марковичнэнь - 65

Эрзянь Мастор, № 4 (252), 26 февраля 2007 редактор Нуянь Видяз, Кшуманцянь Пиргуж Из цикла "Потехонские анекдоты"

В Эстонии могут демонтировать памятник Воину-Освободителю. Вы "за" или "против"?→

Статья на сайте газеты: № 252, 26.02.2007, Из цикла "Потехонские анекдоты"

 

Из цикла "Потехонские анекдоты"

Потехония. Дубравлаг. Потьма. В тюремной камере у параши стоят ректоры Нешкаин, Потехонов, проректор Апотехонов, декан Идемевсин, директор издательства Нехелин, главный редактор Непаркова. У всех человеческие головы. В воздухе тюремный аромат. Идемевсин весело хохочет. Нешкаин: «Что ржёшь?» Идемевсин: «На воле я из этой параши хлебал и пил, а теперь в неё сикаю!» — «Да уж! Здесь все лучше, чем на воле! — воскликнул Потехонов, с вожделением посмотрев на Непаркову. — «До Дубравлага мой антропос был в летаргическом сне, а здесь — в вечной бодрости. Так и хочет вскочить на эту соблазнительную кобылку!» — и потянул руки к Непарковой. Непаркова, до Дубравлага — кадушка с тестом, на тюремных харчах сбросила двадцать килограммов и стала — само очарование, кокетливо сказала: «Не для такого ловца расцвела моя краса!» Потехонов, на воле евший нечистоты, посветлел и раздобрел, принял облик здорового деревенского мужика. Он похлопал по плечу Нешкаина и сказал: «Вот что значит жить на своем месте! На воле ты — пещерный медведь и горилла, обезьяна, жрущая жуки-евродоллары, имеешь пузо в сто килограмм, а здесь от пуза — ничего, ты строен, как юноша, из под брюха антропос виден. — «Да! — воскликнул Нешкаин. — На воле я объедался черной и красной икрой, ел без меры белую рыбу и мясо, а здесь сижу на картофельном супе и перловой каше. Эта экологически чистая еда равноценна эликсиру здоровья. Смотрю на себя и радуюсь: какой стройный! А тюремная роба как мне подошла!» Нешкаин подпрыгнул и запел. — «Хлеб да каша пища наша — благородная еда. Что в тюрьме я — не беда. Кашу ем перловую, чистую, здоровую». Апотехонов добавил: «Будь моя воля, я бы всю страну сделал тюрьмой. Здесь идеальные условия для жизни, все нормировано: сон, еда, одежда, отдых, алкоголь и — даже мысли. Хотел бы нажраться как свинья — возможности нет, хотел бы напиться до бессознания — алкоголя нет». — «А я, на воле Черт с рогами, каким стал, а? — воскликнул Идемевсин. — Да я за эту тюрьму всю оставшуюся жизнь буду благодарить того, кто меня посадил на 5 лет!» — «Чему радуетесь? — начал допытываться Архарыч, подошедший к параше. — Уж не амнистия ли?» — «Не дай бог! — испугался Нешкаин. — радуемся тому, что ты на воле — бочка с дерьмом, здесь челове-е-е-к!». — «Что правда, то правда. Жаль, поздно нас сюда определили. Я всем друзьям на воле пишу: не тратьте зря время, скорей пожалуйте сюда!». После этих слов Архарыч топнул ногой и запел: «Я пойду к Архарычу, попрошу: «Миленочек, сделай милость — помоги мне родить ребеночка!». Компания подхватила веселую песенку и повела хоровод вокруг параши, довольная тем, что в этой жизни они познали счастье там, куда их заточили каяться и мучиться.